Держи марку! Делай деньги! (сборник). Терри Пратчетт

талант. И я, конечно, могу ошибаться, но… ага, здесь налево…

      Они вышли на шумную улицу и встали прямо напротив здания. Все как Мокриц и рассчитывал.

      – Вуаля, – провозгласил он, а затем вспомнил, к кому обращается, и добавил: – В смысле, полюбуйся.

      – Это парикмахерская, – неуверенно сказал Грош. – Дамская.

      – А ты тертый калач, Толливер, все-то подмечаешь, – сказал Мокриц. – А на окне большими сине-зелеными буквами написано какое название?..

      – «ХdЮГО», – ответил Грош. – И что из этого?

      – Именно, «ХЬЮГО», – сказал Мокриц. – Только мягкий знак смотрит в другую сторону, потому что… не стесняйся, рассуждай вместе со мной…

      – Э… – Грош в отчаянье вылупился на буквы, умоляя их открыть ему свой смысл.

      – Почти угадал, – сказал Мокриц. – Мягкий знак развернут в другую сторону, потому что во вдохновенном лозунге, украшающем наш несравненный Почтамт, нет и никогда не было мягкого знака, зато была буква «Р», господин Грош. – Он подождал, пока до него дойдет. – Эти огромные железные буквы были украдены с нашего фасада. С лицевой части здания, я имею в виду. Это из-за них у нас там «мак ночи», господин Грош.

      Потребовалось время, чтобы озарение наконец снизошло на Гроша, но, когда это свершилось, Мокриц оказался готов.

      – Нет-нет-нет, – сказал он, вцепившись рванувшемуся было с места старику в засаленный воротничок, чем чуть не сшиб Гроша с ног. – Мы решим эту проблему другим путем.

      – Да это ж собственность Почтамта! Это ж хуже воровства! Это ж государственная измена! – вопил Грош.

      – Совершенно верно, – согласился Мокриц. – Господин Помпа, сделай одолжение, подержи пока нашего друга, вот так, а я пойду и… со всем разберусь.

      Мокриц сдал беснующегося младшего почтальона на руки голему и отряхнулся. Он выглядел немного помятым, но решил, что и так сойдет.

      – А вы что собираетесь делать? – спросил Грош.

      Мокриц улыбнулся ему своей лучезарной улыбкой.

      – То, в чем мне нет равных, господин Грош. Общаться с людьми.

      Он пересек улицу и открыл дверь в парикмахерскую. Звякнул колокольчик.

      Зал внутри был разделен на множество кабинок, а в воздухе витал сладкий, липкий и даже какой-то розовый запах. Прямо у входа стояла конторка, на которой лежал толстый журнал. Вокруг везде были цветы, и девушка за конторкой бросила на Мокрица надменный взгляд, который еще влетит ее работодателю в копеечку.

      Она ждала, пока Мокриц что-нибудь скажет.

      Тот принял строгий вид, нагнулся к ней и произнес голосом, который по всем приметам был шепотом, но отчего-то слышался и на изрядном расстоянии:

      – Могу ли я видеть господина Хьюго? По очень важному делу.

      – По какому именно?

      – Это… деликатный вопрос… – сказал Мокриц. Он заметил, как разворачиваются в их сторону причесанные макушки. – Но можешь ему передать, что у меня хорошие новости.

      – Если они хорошие, то…

      – Передай ему, что я надеюсь уговорить лорда Витинари не доводить дело до суда. Скорее всего, – сказал