Русалка и миссис Хэнкок. Имоджен Гермес Гауэр

выдержать и гораздо большие трудности.

      – Вот и славно! Вот и умница! Премного тебе благодарна, миссис Нил. Ты далеко пойдешь, я никогда в этом не сомневалась.

      Глава 11

Октябрь 1785

      Удивительное дело, но, несмотря на чрезвычайную популярность русалки, о которой говорят все горожане и пишут все городские газеты, от миссис Эстер Липпард до сих пор ни слуху ни духу. Иногда, в приливе оптимизма, мистер Хэнкок позволяет себе надеяться, что, возможно, новости о его странном приобретении вообще не дошли до сестры; однако куда более вероятно, что она испытывает чувства слишком бурные и разнообразные, чтобы доверять оные почтовой бумаге. К первому четвергу месяца – дню, когда Эстер обычно наведывается, – отсутствие писем от нее уже кажется зловещим, как затишье перед грозой.

      Содрогаясь при мысли о предстоящем разговоре, мистер Хэнкок берет наемный экипаж от Кларкенуэлла до самого дома (каковая денежная трата страшно тяготит его совесть, невзирая на новообретенное богатство), и, поскольку на Стрэнде движение слабое, поездка занимает очень мало времени. Мистер Хэнкок непрерывно сплетает-расплетает пальцы и нервно постукивает ногами по дощатому полу, когда кэб – в котором он трясется и подпрыгивает, что горошина в шляпной картонке, – с грохотом катит по Батт-лейн через широкие нежно-зеленые поля. Недавно построенные здесь коттеджи восхищают своим изяществом; они стоят поодиночке или по два-три рядом, и из больших окон открывается вид на чудесные фруктовые сады, ухоженные огороды – и подернутый дымкой Лондон вдали. Мистер Хэнкок, хотя и взвинчен сверх всякой меры, все же невольно прищелкивает языком от удовольствия, когда проезжает мимо Хэнкок-роу, где ныне выгодно сдает внаем жилье благонадежным морским капитанам, корабельным плотникам и даже одному учителю танцев. «И я понастрою здесь еще коттеджей, – думает он. – Хэнкок-стрит! Самый престижный адрес в Дептфорде!»

      Ближе к верфям дома становятся меньше и стоят плотнее: приземистые строения с бумажными окнами и неказистыми дощатыми фасадами. В каких-нибудь пятидесяти футах от улицы мистера Хэнкока, на перекрестке толпится кучка корабельщиков. Двое мужчин отделяются от нее, собираясь двинуться домой, где на стол уже подан хлеб с беконом и жены ждут, чтобы налить кружку пива. Однако оба медлят, покуда один из них досказывает какую-то историю и все дружно хохочут.

      Кучер поднимает кнут, чтобы слегка подстегнуть лошадь, но тут мистер Хэнкок стучит в крышу и высовывается из окна.

      – Придержите лошадь, пускай они пройдут! – кричит он.

      – Так они не идут никуда, – откликается кучер. – И вообще должны посторониться передо мной.

      – Только не здесь. Здесь они переходят через дорогу, когда захотят. – В Дептфорде любого рода повозки всегда уступают путь судостроителям – так в Индостане, по слухам, коровам разрешается бродить и лежать где угодно, даже в самых оживленных местах. – Судьбы мира зависят от быстрых, прочных кораблей, – весело говорит мистер Хэнкок; лошадь бьет копытом и всхрапывает в натянутой