Род. Снорри Кристьянсcон

что был у меня за спиной. У него же лук с собой, да?

      В дерево, стоявшее в паре ярдов от братьев, воткнулась стрела.

      – С собой, – сказал Уннтор чуть позади них. – И, поскольку делить работу – это честно, а я убил оленя, – ухмыляющийся старик показался из-за деревьев, за которыми скрылся олень, – вам придется его потрошить и тащить.

      Карл, не говоря ни слова, бросил отцу копье.

      – Хорошо. Где он?

      Уннтор показал себе за спину, и они разглядели дорожку крови. Карл раздвинул ветви кустарника и скрылся из виду.

      – Когда ты успел свернуть и обойти нас? – спросил Бьёрн.

      – С полмили назад, – ответил старик.

      – А откуда ты узнал, где он будет и куда побежит?

      – Когда-то это были ваши леса, но моими они стали еще раньше, – Уннтор улыбнулся и нырнул в кусты позади Карла, который стоял над телом оленя. Шею животного пробили две стрелы, одна из которых прошла насквозь и показалась с другой стороны.

      – Неплохо, старик, – сказал Бьёрн. – Он, должно быть, совсем рядом с тобой прошел.

      – Рядом, – ответил Уннтор. – Иногда надо стрелять, даже если зверь к тебе слишком близко.

      – Не спешишь начинать, брат? – усмехнулся Бьёрн.

      – Ты всегда лучше управлялся с ножом – когда цель не двигалась, – ответил Карл.

      – Это потому, что он слушал, когда я его учил, – проворчал Уннтор. – А если вы еще подождете, лес освежует тушу за вас.

      Привлеченные запахом крови и смерти мухи уже кружились над телом.

      – Хорошо, – сказал Бьёрн, – давайте начнем. Улль, услышь нашу молитву. Благодарим тебя за посланную нам добычу. Кровь животного – твоя. Охотник приветствует тебя.

      Он опустился на колени рядом с беззащитным горлом оленя, повернул его шею и перерезал ее умелым, отточенным движением. Густая кровь потекла и стала впитываться в лесную землю.

      Собаки почуяли их первыми и принялись лаять на заходящее солнце. В доме звук казался потусторонним, словно что-то происходило далеко-далеко отсюда. Вслед за собаками послышался бесплотный голос Яки:

      – Они возвращаются, – без надобности объявил он.

      – Самое время, – сказала Хильдигуннюр, убрала нож и опустила кусочек дерева в маленький полотняный мешочек.

      Агла уже поднялась и разминала ноги и плечи. Когда она двинулась к двери, Тири откашлялась:

      – Э, как вы думаете… а… может быть, мы не станем говорить Бьёрну, что Вёлунд терялся?

      Хельга взглянула на свою мать, чье лицо было совершенно невозмутимо. Она чуть нахмурила брови:

      – Вёлунд? Терялся? – Она улыбнулась. – Мой внук все время был со мной.

      Жена Бьёрна выдохнула и улыбнулась Хильдигуннюр:

      – Спасибо, – тихо сказала она.

      – Пшш. Не стоит. Просто сиди спокойно. Они скоро придут. Мои старые косточки подсказывают, что сегодня мы зажарим кое-что аппетитное.

      Тири снова успокоилась, и Хельга попыталась мысленно поставить ее рядом с большим, громогласным Бьёрном – и не смогла. С тех пор как она привела Вёлунда обратно,