Папа, напиши о Чупакабре! Деревенский детектив. Глеб Карпинский

в этих краях тему антисемитизма, и какое-то время мы с дочкой просто переминались с ноги на ногу. Меня начинал возмущать тот факт, что эта невозмутимая работница почты не спрашивает у нас цель нашего визита. Как будто мы каждый день к ней ходим за посылками.

      – Нам почему-то извещение не пришло, хотя посылка давно у вас, – начал я, нарушая уже начинающее казаться неприличным молчание.

      – Да, а с чего ты взял, что посылка пришла?

      – По трек-номеру проследил…

      – А… по трек-номеру… Понял хоть, что сказал? Ты не в городе там у себя, а на хуторе. А у нас, если нет извещения, нет и посылки.

      – Так, где же извещение?

      – А я почем знаю? – вылупила свои глазищи почтальонша. – Жди, мож придет!

      – Папа, смотри, вон наша посылка! – указала куда-то в угол моя внимательная дочка.

      – И верно, наша посылочка, – прочитал я бегло на большой коробке свою фамилию.

      – Так это Ваша посылка? Что ж вы раньше не сказали? – удивилась Маринка. – А мы тут голову ломаем, что за ней вот уж неделю никто не ходит. Наверно, Машка моя опять напутала…

      Затем она позвонила, очевидно, своей помощнице и с видом сурового босса в двух словах объяснила в трубку ситуацию, потом, очевидно, выслушав какие-то неубедительные объяснения этой самой Машки, снисходительно скривила свое лицо и посмотрела на нас плутовским, не вызывающим доверие взглядом.

      – Что же вы меня обманываете? Она клянется, что извещение должно быть у вас на руках. Вашим соседям положили, божится…

      – Каким соседям?

      – У вас с ними заборы похожие.

      – Ну и что похожие? Тут у всех одни и те же заборы, а люди-то разные … – не понимал я искренно такую логику.

      – Люди может и разные, а заборы одинаковые, – передразнила она меня, настаивая на своем. – Так что, вам не передавали извещение?

      Дело в том, что заборы на хуторе практически у всех действительно одинаковые, то есть шиферные, и если справа от нас жил пенсионер Владимир Ярославович, с которым мы кое-как общались, то слева соседи были явно нелюдимые и только кивали нам через межу, когда мы случайно встречались с ними на грядках. Но после того, как их курица зашла к нам в огород и я прогнал ее, они вообще решили не здороваться.

      – Да я их знать не знаю. Коля, что ли? Никто ничего не передавал… – закипел я от возмущения.

      – Ну и народец пошел, ну и народец, – покачала головой Марина. – Вот из-за таких сектантов, как они, уже пять лет газ провести не могут.

      – А почему Вы их называете сектантами? – удивилась моя дочь, проявляя интерес к беседе.

      – Эх, девочка, девочка, а ты видела, что они с птицей вытворяют?

      – А что они с птицей вытворяют? – спросил уже я из любопытства. – Вроде нормальные у них куры бегают, даже жирные…

      – Вот именно жирные! А их хозяева худые!

      – Не понимаю…

      – А что тут понимать! – стала объяснять мне как маленькому Маринка. –