Папа, напиши о Чупакабре! Деревенский детектив. Глеб Карпинский

лапочка? – вздохнула тогда жена, пытаясь приласкать свою дочь, но та, при виде новоявленного образа мамаши-вампирши, осторожно попятилась назад.

      – Самокат я уже положил, – усмехнулся я, озадаченно крутя руль в руке и гадая, что лучше из машины, к чертям собачьим, выкинуть: то ли швейную машинку, запрятанную под пассажирским сиденьем, то ли выглядывающий из бардачка фен.

      Но мои преступные намерения были моментально пресечены.

      – Даже не думай! – встала в позу жена, облизывая свои испачканные в томате губы.

      – Но машина же не резиновая! Надо что-то оставить! – возмутился я. – Какой же велосипед без руля!

      – Себя лучше оставь! Заодно ремонт на кухне сделаешь, вот уже два года жду.

      – Нет, я папу не оставлю! – обняла меня ласково дочка и заискивающе взглянула в глаза своей мамы. – Как же мы без папы?

      – Ничего страшного. Не велика потеря, нового найдем! – все не унималась Катя.

      – Шутка шутками, но куда же его всунуть? – начинал уже злиться я, размахивая рулем.

      – Да что ты все заладил – всунуть, всунуть, – и Катя больно ущипнула меня за мякоть ягодицы. – Не говори таких пошлых слов при дочери! К багажнику наверх привяжи.

      – Это плохая идея, мама! – и дочь вырвала руль из моих рук и прижала его к себе, как любимую игрушку. – Напоминаю Вам, дорогие мои мамочка и папочка, как мы однажды под Воронежем подобным образом уже потеряли чемодан с брюссельской капустой на радость голодающим местным веганам.

      – Что ж! Пожалуй, ребенок прав, – согласился я, вытянув губы в попытке поцеловать жену, но тут же получил удар уже от Насти.

      – Папа, я давно не ребенок! Мне паспорт через два года дадут.

      – Да, правда, – увернулась от меня Катя. – Что ты ее все время ребенком называешь? Ведь знаешь, как она все это болезненно воспринимает, и все свое талдычишь: «ребенок, ребенок…» Мы уже взрослые девочки… Верно, Настенька? Дай поцелую тебя в щечку…

      Больше я старался не спорить, ощущая себя между двух огней. Нам предстояло ехать почти сутки на машине. И, несмотря на то, что дорога была хорошая, жми да жми на газ, но мы все в конце пути изрядно устали и, помню, как уже вслух считали последние километры, подгоняя время.

      – Широка страна моя родная, много в ней лесов полей и рек… – запел я душевно советскую песню, когда слева и справа от нас, наконец, замелькали зеленые нивы, а на прозрачном, лазурном небе показалась снежная шапка Эльбруса.

      Помню еще, как все мы были в диком восторге от винограда, раскинувшего свои буйные лозы на серые от времени жерди, как кружилась голова от предгорного воздуха, как радостно вздрогнуло сердце от раскатистого крика петуха на заборе, и как волновалась душа при виде пасущихся на холмах лошадей. Все эти впечатления нельзя передать словами…

      – Папочка, как тут чудесно! – призналась дочь, так и держа при себе руль всю дорогу.

      Мы только что нашли ключи от хаты в дупле