Костёр для третьей смены. Татьяна Свичкарь

не для нас делается – это для галочки.

      – А что, по-твоему, интересно? – растерялась Марина от таких прямых слов.

      Нелли чуть замялась, видимо откровенничать с едва знакомыми людьми ей вряд ли хотелось

      – Ну… когда как в кино. Разные там приключения. Когда нам доверяют, а не то что… всё время строем, всё время на глазах. Подъём-тихий час-отбой…

      – Тебе обязательно было ехать в лагерь? Других вариантов остаться дома не имелось? – спросил второй вожатый Сережка Лобода, – Например, у тётушки там какой-нибудь пожить?

      Нелли покачала головой, глядя в пол. Если бы она подняла глаза, то увидела бы, что на неё внимательно смотрит Игорь Дашевский – черноволосый изящный мальчик, с такими длинными ресницами, о каких говорили в незапамятные века, что они «как крылья бабочки».

      Над Волгой взошла луна, и лагерь казался освещённым островом, в бескрайнем море тёмного ночного леса.

      Глава 3

      Утром следующего дня ещё до того, как Коля-гармонист с улыбочкой (которую Инга считала садистской) развернул под окнами меха своего баяна, Дина Вольнова из четвёртого отряда проснулась и увидела, что на соседней кровати Ира Литвинова тоже лежит с открытыми глазами. Наверное, тоже дом вспоминает. Всё-таки неуютно тут – железные кровати, как в больнице – отдельно простыня, отдельно одеяло, вместо одеяла с пододеяльником, крашеные зелёной краской стены (в лагере всё было покрашено одной краской, закупленной в большом количестве). Убогую обстановку дополняла духота.

      Как же всем мечталось проснуться и увидеть небо, покрытое тяжёлыми серыми тучами. И полное счастье – увидеть сверканье молний, услышать раскаты грома – да чтобы стекла на окнах дребезжали. Но, казалось, больше не было на свете туч. Только солнце – навсегда.

      – А у меня на телефоне записан шум дождя, – сказала Дина шёпотом, – Я перед тем, как ехать сюда записала.

      – Ой, дай послушать, – попросила Ира.

      – Сейчас! У меня телефон на зарядке, я его возьму. А ты ложись сюда ко мне, и тихонько включим дождик, чтобы никого не разбудить.

      – Да, наверное, подъём уже вот-вот…

      – Всё равно. Пусть это будет наш дождь. Некоторые смеются, что я его слушаю. А мама говорит: «Даже если сто раз сказать халва – во рту сладко не станет».

      Дина прошлёпала босыми ногами к столу, отсоединила от зарядки маленький чёрный телефон. Ира уже забралась в её постель. Укрываться даже простынями не хотелось – жара и ни ветерка в открытое окно.

      – Слушай, – сказала Диночка, нажимая на кнопку. И всё-таки подтянула простыню выше.

      И зашумел дождь, тихо, так что слышали его только они двое. Дождь из сказки, призрачный дождь, о котором не знал никто, кроме них. Нескончаемый дождь, когда вода ручьями бежит по стёклам, наполняет забытые вёдра, и не успевает её впитывать земля. Щедрый летний дождь, под которым хочется стоять, закинув голову, и чтобы намокло платье, и струились по спине мокрые