Семейные обязательства. Алексей Келин

яблок, как будто замер. Утих ветерок, замолчала пичуга в ветвях, даже фонтан, кажется, стал журчать немного тише.

      – Нет, – четко ответил Пьер. – Я не пророк. Никаких, как вы выразились, «плошечек» у меня нет. Я аналитик.

      Элиза только сейчас заметила у ног Пьера огромного черного кота. Зверь обошел вокруг ее мужа, вернулся к фон Рауху и потерся головой о его сапог.

      – Верю, – кивнул кавалергард, потрепав кота за ухом. – За проверку не извиняюсь, сам все понимаешь.

      – Да уж, – мрачно отозвался Пьер. – Понимаю.

      – Но в этом ведре счастья есть для тебя и ложка дегтя, – развел руками гость, снова возвращаясь к беспечному тону. – Медовый месяц отменяется. Ты переходишь в моё непосредственное подчинение и должен прибыть в Гетенберг через неделю.

      – Готов приступить завтра.

      Фон Раух хохотнул:

      – Нет уж. Проведи время с молодой женой, все не настолько горит. И еще, – он добавил в голос нотку официальности, – господин Румянцев, как вы знаете, обычно жениху это говорят отец или брат невесты. Но у Луниных нет такой возможности. Так что это буду я.

      – Это потому, что именно вы Павла Лунина зарубили при попытке покушения? – в голосе Пьера послышалась странная ирония. – Точнее, не стали опровергать слух, что зарубили. Кровь веером по стенам и потолку, как не поверить в мгновенную смерть преступника…

      – Какой умный мальчик, – покачал головой гость. – Но не отвлекайся. Юноша, если ты обидишь свою жену, я лично оторву тебе голову. Считай, что я ее опекун.

      – Так я женился на тайной подопечной кавалергарда? Или брать выше – Императора? Вы в форме и при исполнении, можете говорить и от его имени, – ирония в голосе Пьера стала явной. – Так кого именно мне не нужно сердить?

      – А есть разница? – оборвал дискуссию фон Раух.

      Пьер в упор посмотрел на него и сказал очень четко, не оставляя ни тени многоточий или недоговоренности:

      – Я очень ценю свою голову, господин фон Раух. И буду счастлив с вами работать. Но наша с Елизаветой Павловной семейная жизнь никого не касается. Ни вас, ни Императора.

      Фон Раух с сарказмом хмыкнул и изобразил пару хлопков в ладоши. Молодец, мол, умный мальчик.

      – Да, кстати, – продолжил кавалергард. – Вот тебе еще задачка. Скажи-ка мне, зачем Лунин кинулся на канцлера. Ни в каких тайных обществах убийца-неудачник не состоял, никто ему магией голову не дурил, а выгодно его дурацкое покушение было одному-единственному человеку… Догадаешься, кому?

      – Нет, – покачал головой Пьер.

      – Тебе, – веско сообщил фон Раух.

      Пьер охнул. Элиза на балконе до боли закусила костяшки пальцев, чтобы не вскрикнуть.

      Повисло молчание. Элиза ждала, что Пьер начнет оправдываться, но вместо этого он грустно спросил:

      – Вам точно нужен идиот на службе?

      – Поясни, – потребовал кавалергард.

      – Я – идиот. Не догадался сразу… А Павел Николаевич, похоже, гений, – Пьер досадливо поморщился. – Он