Лето в Лозовицах. Галина Алфеева

никакого ответа не получила. – Эй! Живой?

      Тут Рика испугалась. По-настоящему.

      Подойти она боялась. Но ещё больше боялась, что этот странный мальчик умрёт. Тогда её точно отправят в колонию для малолетних. За убийство.

      Подождав ещё чуть-чуть, она всё же решилась подойти ближе. Рика, уже не радуясь тому, что пленник никакой опасности не представляет, тронула его за щёку.

      Щека была холодной.

      Умер?!

      Пока она раздумывала, что же теперь делать, вернулась Лебёшка. Вернулась она одна и мрачная. Молча подошла и стала развязывать ленточку на корне.

      – Он уже минут десять так, – печально произнесла Рика.

      – А, прикидывается. Они все так.

      – Я подходила. У него лицо прямо холоднющее…

      – У водяников холодная кровь – не знаешь разве?.. Это они так время замедляют.

      – Как замедляют? Как это – время?

      – Ну, время – оно сквозь всех течёт, сквозь людей, сквозь животных там, сквозь деревья… А водяники его в себе могут остановить или замедлить, и вроде как мёртвые делаются. Они так зиму пережидают и засуху. Мне бабуся рассказывала.

      – Почему ты его отвязываешь?

      – Бабуся меня заругала. Сказала, беда случится, если другие водяники за него мстить будут… Вроде как у нас с ними перемирие, которое нарушать нельзя. Ага, перемирие! А в прошлом году двое аж утонуло!

      – А что теперь нам с ним делать?

      – Оставим тут. Если сам не очнётся – ночью другие водяники его заберут.

      – Что, в лесу одного бросим?

      – А что с ним станется?

      – Ну, муравьи в нос или в уши заползут…

      Рика сама боялась спать в саду – из-за насекомых.

      – Хочешь – сиди рядом, муравьев отгоняй. Мне некогда. Странная ты! Как тебя зовут?

      – Марина.

      Лебёшка кивнула и ушла.

      Рика села рядом с водяником. «Скорее очнулся бы уж, – досадливо думала она, – вот вляпалась ещё!»

      На плетёном толстом шнуре на груди у мальчишки были подвешены нож, какой-то мешочек и гребёнка – старинная, костяная, с несколькими поломанными зубьями. Рика сначала осторожно её потрогала, потом сняла, повертела в руках. Интересно, как этим расчёсывались раньше?

      Она неловко провела по своим волосам – ничего, нормально, пользоваться можно. Потом подумала немного и коснулась спутанных рыжеватых кудрей водяника. «Ну, хоть расчешу, за то, что стукнула – заодно и посмотрю, большая ли шишка там…» – подумала Рика.

      Она так и не дождалась, чтобы водяник открыл глаза. Стало вечереть, и Рика, испугавшись наступающей темноты, странных водяников и вообще, того, что ушла непонятно куда от дома, была вынуждена оставить мальчишку под деревом.

      Кусты, через которые попала на полянку, она нашла. Пока возвращалась к ним, очень боялась заблудиться в лесу, но оказалось, что лесное чутьё у неё работает исправно, до полянки недалеко, это от страха, видно, показалось, что бежала она за Лебёшкой как-то очень долго..

      Только нырнув под родной забор, она немного успокоилась. Встала в малине: на веранде дедушкиного дома горел свет.

      – Деда, а через забор от нас кто живёт?

      – Справа