Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3. Екатерина Борисовна Митрофанова

в Лондоне было наполнено новыми впечатлениями. Джордж Смит и Уильям Смит Уильямс старались изо всех сил доставить своей почтенной гостье как можно больше удовольствий. Ее вывозили в Лондонский драматический театр на постановку шекспировских трагедий «Макбет» и «Отелло» со знаменитым актером Макриди. Игра Макриди не нашла, однако, в сердце Шарлотты ожидаемого горячего отклика. Пасторской дочери довелось убедиться, что актер не понимал величия гения Шекспира, был чужд его духу.

      Совсем иное впечатление сложилось у Шарлотты Бронте от посещения (разумеется, в компании ее верных друзей Смита и Уильямса) Национальной галереи художеств. Особенно понравились ей акварельные работы кисти Джозефа Мэллорда Уильяма Тернера.

      В связи с этим Шарлотте вспомнился любопытный эпизод времен ее юности.

      Когда-то, желая вернее отточить свое мастерство в живописи, Шарлотта делала карандашные зарисовки с гравюр и картин известных художников того времени.

      Однажды, посетив величественные развалины аббатства Болтон в компании своей верной подруги Эллен Нассей и ее семьи, а также – своего брата Патрика Брэнуэлла, Шарлотта пришла в такой восторг от этой незабываемой экскурсии, что, вскоре по возвращении домой, раздобыла книгу, в которой была напечатана гравюра Эдварда Финдена под названием «Аббатство Болтон» и сделала с нее карандашную зарисовку. Этот эскиз вместе с другой похожей по тематике картиной под названием «Аббатство Кирксталл» пасторская дочь в 1834 году отправила на рассмотрение в Королевское Северное общество, чтобы в дальнейшем представить эти эскизы на выставку изобразительных искусств в Лидсе. Работы понравились членам жюри, но были отклонены ими из-за того, что не являлись оригинальными плодами воображения, а были всего лишь карандашными копиями гравюр.

      Теперь же мисс Бронте вспомнила об этом эпизоде из своей далекой юности отнюдь не случайно: ведь та самая гравюра Эдварда Финдена, изображающая величественные развалины аббатства Болтон, сама была создана по рисунку Джозефа Мэллорда Уильяма Тернера, акварельные работы которого ее так пленили теперь.

      Теплой и сердечной оказалась встреча Шарлотты с весьма почитаемой ею писательницей Гарриет Мартино, чьи произведения – роман «Дирбрук» и социально-политические повести «Хижины», «Банкир Беркли» и «Сеятели и жнецы», воспроизводившие быт бедняков во всей своей жестокой правдивости, – в свое время оставили в памяти пасторской дочери неизгладимый след.

      В середине декабря Шарлотта Бронте, преисполненная свежих интереснейших впечатлений, вернулась в родимый Гаворт. На пороге ее встретила горничная Марта, милое, добродушное лицо которой, к немалому удивлению Шарлотты, отражало сильное волнение.

      – Вот новости я услыхала! – возбужденно произнесла Марта после первых теплых приветствий.

      – В чем дело, Марта? – спросила Шарлотта, необычайно смущенная озорным блеском, внезапно заигравшим в глазах у горничной.

      – Сделайте одолжение, сударыня, –