Роковая тайна сестер Бронте. Екатерина Борисовна Митрофанова

способности мисс Бронте и искренне восхитился ее превосходным, по его мнению, литературным даром, когда та показала своему новому другу и его милейшей сестре свои юношеские стихи, сочинением которых она, впрочем, так же как и все остальные дети преподобного Патрика Бронте, – тайно увлекалась. Шарлотту же привлекло благоразумие Генри, его безупречные гуманные принципы. Но более всего ей импонировало в молодом человеке его очевидное сходство со своей сестрой – ее дражайшей подругой Эллен. Ей почему-то казалось, что Генри и Эллен Нассей – это две различные ипостаси единого благородного, поистине пленительного образа, по своей недосягаемой чистоте и восхитительному обаянию близкого к божеству.

      Глава 8. Пора исканий

      Два с половиной года той восхитительной, несравненной свободы, какую только способно даровать безмятежное пребывание под мирным кровом родного жилища, для обитателей заповедного гавортского пастората пронеслись практически незаметно. Этот период счастливого, беззаботного существования истаял в одно мгновение, как сказочный сон, внезапно пропадающий в блаженной истоме ласковых лучей восходящего солнца, знаменующих собой грандиозный переход к новому состоянию всеобщей нашей праматери Природы. Состоянию великолепного зарождения из темных недр глухой, безмолвной ночной тиши яркого светлого дня, когда наивная дикарка Юность мгновенно сбрасывает свои легкие призрачные крылья и оборачивается умудренной Зрелостью.

      Эта чудесная перемена, незаметно свершающаяся в сознании каждого человека, не обошла стороной и представителей младшего поколения могучего рода Бронте. Грубая реальность теперь предстала перед возмужавшими пасторскими детьми во всей неприглядной наготе, понуждая их очнуться от юношеских грез и вступить во взрослую жизнь со всеми ее тяготами и невзгодами.

      Настало время, когда каждому из молодых Бронте надлежало избрать свою верную жизненную стезю. Однако положение осложнялось тем прискорбным обстоятельством, что дети преподобного Патрика Бронте пока что не получили должного образования, за исключением лишь Шарлотты, проведшей полтора года в частном пансионе сестер Вулер.

      Теперь все самые светлые надежды семьи сосредотачивались на художественном таланте Патрика Брэнуэлла, чему весьма способствовал похвальный отзыв о его очевидных дарованиях от почтенного наставника рисования. Уже в ту пору в голове мистера Бронте зародился и созрел смелый план отправить сына на обучение в самое престижное заведение, какое существовало тогда на территории туманного Альбиона – в лондонскую Королевскую Академию Художеств. Эта страстная мечта отчаянно преследовала пастора, не давая ему покоя ни днем, ни ночью. «Да, – повторял он снова и снова с постоянно возрастающей уверенностью, – Патрик Брэнуэлл непременно станет великим художником – одним из лучших представителей нашей эпохи! Иначе и быть не может!»

      Однако скромных доходов приходского