Собрание сочинений в 18 т. Том 1. Стихи, проза, переводы. Георгий Адамович

нервная теперь… Я вспомнила Володю… Вы меня поцеловали…

      Высоцкий чуть заметно поморщился и сказал шутливо:

      – Это первый поцелуй после отъезда вашего супруга? Вы невинны, как херувим…

      Ксения Петровна хотела перестать плакать – стыдно ведь! – но не могла. Мысли печальные и страшные волновали и томили ее.

      – Знаете, я так боюсь за мужа… за Володю… Где он?.. Ведь почти месяц ни слова.

      Высоцкий со скукой протянул:

      – Да-а?

      «Ничего он не понимает», – подумала Ксения Петровна и замолчала.

      Огни в камине погасли. Только угли тлели еще, разваливаясь и темнея.

      Высоцкий опять сел к ногам Ксении Петровны.

      – Ну, милая, дорогая, не надо плакать, не надо так нервничать.

      Он взял ее руки и ласково, как ребенку, стал гладить их и целовать.

      Ксения Петровна сидела неподвижно, опустив голову, и смотрела влажными глазами в одну точку.

      Вдруг она встала.

      – Нет, я не могу… Я не знаю, что со мной… Мне так страшно…

      И опять стала плакать.

      Высоцкий неторопливо поднялся, принес стакан воды и сказал чуть-чуть холодно:

      – Дорогая, вы больны, вероятно… Мне очень грустно, но… я думаю, вам бы следовало поехать домой и отдохнуть…

      Ксения Петровна заговорила быстро-быстро, глотая слезы и бегая по комнате:

      – Да, да… я поеду. Простите, я не знаю, я больна, конечно… Мне не надо было приезжать к вам… Конечно, конечно, нельзя было.

      Она побежала в переднюю и стала одеваться.

      – Я никогда не приеду к вам… никогда… Я не могу.

      Высоцкий вежливо и спокойно улыбнулся.

      – Я виноват, если оскорбил вас как-нибудь. Надеюсь, вы разрешите мне, по крайней мере, проводить вас?

      Ксения Петровна, прислонившись к стене, обессиленная и бледная, сказала тихо:

      – Пожалуйста… Вы не сердитесь на меня?

      – Нет, что вы… Нервы, я понимаю…

      Ночь была теплая и светлая. Высоко в голубоватом, молочном тумане тонули редкие, маленькие звезды.

      На Неве были разведены мосты, и большие корабли проходили важно и медленно, как тени, теряясь в ночной мгле.

      Ксения Петровна мало-помалу успокоилась.

      Взглянув на Высоцкого, она сказала мечтательно и слегка иронично, будто подражая ему.

      – Как хорошо плыть на таком корабле.

      – Куда?

      – Все равно. Все дальше, дальше. Что это куранты бьют? Двенадцать?

      – Нет, сейчас позже, наверное.

      Они замолчали.

      – Вы не сердитесь?

      – За что?

      – Да вот за эти слезы, за истерику?

      – Нет. Но этого больше быть не должно.

      Высоцкий взглянул на Ксению Петровну повелительно и строго. Она вся съежилась и отсела на край коляски.

      – Оставьте меня. Я сказала вам, что больше к вам не приеду.

      – Но отчего?

      – Я не хочу… Я обещала Володе…

      – Но ведь он не узнает. Вы – смешная…

      – Все равно… Не стоит…

      – Как хотите! Я вам надоедать не буду…

      Когда извозчик стал у ворот дома, где жила Ксения Петровна, он