Собрание сочинений в 18 т. Том 1. Стихи, проза, переводы. Георгий Адамович

посветлела.

      Ей видятся другие времена,

      Ей до прошедшего – какое дело!

      Пойдем со мной в далекий путь, мой друг,

      По городам, пустыням, пепелищам.

      Мне стало незнакомо все вокруг.

      Мне очень холодно. Тепла поищем.

      «Единственное, что люблю я – сон…»

      Единственное, что люблю я – сон.

      Какая сладость, тишина какая!

      Колоколов чуть слышный перезвон,

      Мгла неподвижная, вся голубая…

      О, если б можно было твердо знать,

      Что жизнь – одна и что второй не будет,

      Что в вечности мы будем вечно спать,

      Что никогда никто нас не разбудит.

      «Рассвет. Еще глоток вина…»

      Рассвет. Еще глоток вина,

      Последний, – чтобы захлебнуться…

      Пустая улица, весна.

      Не знаю, как домой вернуться.

      О чем со мной ты говоришь?

      Мой милый друг, я засыпаю.

      Сиянье звезд. Лесная тишь.

      Мой лучший друг, я умираю.

      Пойдем со мной, пойдем ко мне,

      Печально, хмуро, одиноко

      «Топить отчаянье в вине»,

      Как где-то сказано у Блока.

      ««О, сердце разрывается на части…»

      «О, сердце разрывается на части

      От нежности… О да, я жизнь любил,

      Не меряя, не утоляя страсти

      – Но к тридцати годам нет больше сил.»

      И наклонясь с усмешкой над поэтом,

      Ему хирург неведомый тогда

      Разрежет грудь усталую ланцетом

      И вместо сердца даст осколок льда.

      «Со всею искренностью говорю…»

      Со всею искренностью говорю,

      С печалью, заменяющей мне веру…

      За призраки я отдал жизнь свою,

      Не следуй моему примеру.

      Настанет день… Устало взглянешь ты

      На небо, в чудотворный час заката.

      Исчезнут обманувшие мечты,

      Настанет долгая за них расплата.

      Не думай противостоять судьбе,

      Негодовать, упорствовать, томиться…

      Нет выбора – исход один тебе,

      Один, единственный: перекреститься.

      «Нам суждено бездомничать и лгать…»

      Нам суждено бездомничать и лгать,

      Искать дурных знакомств, играть нечисто,

      Нам слаще райской музыки внимать —

      Два пальца в рот! – разбойничьему свисту.

      Да, мы бродяги или шулера,

      Враги законам, принципам, основам.

      Так жили мы и так умрем. Пора!

      Никто ведь и не вспомнит добрым словом.

      И все-таки, не знаю почему,

      Но твердо верю, – о, не сомневаюсь! —

      Что вечное блаженство я приму

      И ни в каких ошибках не раскаюсь.

      «…»

      -– —

      «Кутырина просит…» – «Послать ее к черту».

      (Здесь черт для приличья: известно, куда).

      Хватается в страхе Седых за аорту,

      Трясется и Ляля, бледна и худа.

      Один Калишевич спокоен и ясен

      (На Ратнера, впрочем, взирая, как тигр).

      Подвал