Собрание сочинений в 18 т. Том 1. Стихи, проза, переводы. Георгий Адамович

дивно! – «Очи черные» он

                                                                                  запел,

      И все чаще, и все дольше пропадал, гуляя в полях.

      Раз обмолвилась о купчихе, а Алеша и покраснел,

      И сказал: «Не надо, мама, осуждать». И смутясь ушел.

      С той поры Пелагея Львовна стала спрашивать и следить,

      Не беседует ли мальчик с Ильиною – храни Господь! —

      И куда он исчезает, где скитается по часам.

      Вечер теплый был, ясный, пели жаворонки в полях,

      Розовело над лесом небо, будто рая горнего брег.

      Под забором, таясь в бурьяне и в сиреневых кустах,

      Пелагея Львовна тихо подглядеть за сыном шла.

      И увидела: Алеша у широких белых берез

      Под холмом остановился, озираясь по сторонам.

      Из глухого переулка, не скрываясь и не спеша,

      Вышла женщина, – Алеша ей навстречу побежал,

      А она его лениво потрепала по плечу,

      За собою в лес темный по тропинке увела

      Шалью черною покрыта и далеко, не разглядеть,

      Но хмельную шалую поступь и движения белых рук

      Пелагея Львовна знала. И с тревогой в сердце она

      На закат и лес глядела, будто райский огненный брег.

      Уж во тьме пришел Алеша, через кухню к себе прошел.

      Даже матери доброй ночи перед сном не пожелал,

      А она, сама не зная, как ей к делу приступить,

      Фитилек вошла поправить у «Спасителя на водах»,

      «Поздно, мама, ты легла бы!» Покачала головой

      И на сына она взглянула – «Ах, Алеша, не хороши

      От родимой матери тайны. Ты, Алеша, это брось».

      Рассердилась потом и долго – уж совсем начало светать —

      Слезы горькие утирала о сиротской доле своей,

      А Алеша лежал. И молча он укоры слушал ее,

      Только раз вздохнул: «Мама! Ты ее не осуждай».

      Но когда, устав от жалоб, Пелагея Львовна ушла,

      На крючок закрыл он двери в свою комнату, и там

      Было слышно – помощи молит – «Царь Христос, прости

                                                                                       меня!

      Царь Христос, меня помилуй и что делать мне, научи».

      И, подслушав слова такие, Пелагея Львовна совсем

      Успокоенная заснула, – нет, Алеша добрый сын,

      И ей снилось, что Алеша уже вырос, богатым стал

      И на площади у собора зеленную лавку открыл.

III

      Снова к вечеру посвежело, снова мальчик гулять пошел

      В поле. Может быть, и в рощу, – только видела, что один.

      Что же – лето на исходе, отчего не погулять,

      Может также и знакомство благородное свести.

      Очень поздно. Нет Алеши. Уж десятый час пробил.

      И совсем стемнело. Странно, – где теперь ему

                                                               пропадать.

      А у Ильиной напротив ставни сторож давно закрыл,

      Значит, дома озорница, верно, картами занята,

      Подглядеть в окошко можно. Пелагея Львовна пошла

      Через дорогу, озираясь, чтоб