Призраки Сумеречного базара. Книга вторая. Кассандра Клэр

мире Сумеречных. Тебе нужно гораздо больше, чем ты думаешь. И больше всего тебе нужно держаться подальше от Валентина Моргенштерна.

      Селин напряглась.

      – Что ты знаешь о Валентине?

      – Я знаю, что ты как раз в его вкусе: юная и впечатлительная. И знаю, что доверять ему нельзя. Я смотрю во все глаза, и тебе советую. Он далеко не все тебе говорит, в этом я уверена.

      Она посмотрела поверх плеча Селин, ее глаза расширились.

      – Кто-то идет. Убирайся отсюда, и поскорее.

      Селин обернулась. Безмолвный Брат скользил по Левому берегу, приближаясь к началу моста. Непонятно, тот ли это, с которым она разговаривала на Сумеречном базаре… но рисковать Селин не хотела. Только не после того, что она ему выложила. Слишком это унизительно.

      – Запомни, – сурово закончила Розмари, – Валентину доверять нельзя.

      – Но с чего мне доверять тебе?

      – Ни с чего.

      И, не тратя больше слов, Розмари зашагала по мосту навстречу Безмолвному Брату.

      Небо начало розоветь. Бесконечная ночь, наконец, уступила дорогу заре.

* * *

      Я ожидал найти на мосту твоего мужа… Еще не закончив фразу, Брат Захария уже понял, что говорит неправду.

      Он доверился тому, кому верить не следовало. Позволил своим чувствам к Эрондейлам (надежде, что между Карстерсами и Эрондейлами еще осталась какая-то связь, хотя Джек был почти не Эрондейл, а Джем – едва ли Карстерс) затуманить ясность суждения. И теперь все последствия лягут на плечи Джека Кроу.

      – Он не придет. Ты больше никогда его не увидишь, Охотник. Так что можешь даже не искать.

      Я понимаю, что Сумеречные охотники дали вашей семье все основания не верить им, но…

      – Ничего личного. Я вообще никому не верю, – сказала Розмари. – Так я выживаю в этом мире.

      Она была груба и упряма. Брат Захария невольно подумал, что она ему нравится.

      – Если бы я и решила кому-то поверить, вряд это был бы представитель культа воинствующих фундаменталистов, которые то и дело казнят своих… Но, как я уже говорила, я никому не верю.

      Кроме Джека Кроу.

      Это больше не его имя.

      Как бы он себя ни называл, он все равно останется Эрондейлом.

      Она расхохоталась, и в этот миг в ее лице проглянуло что-то знакомое.

      Гораздо более знакомое, чем то, что он увидел в Джеке Кроу.

      – Охотник, ты знаешь гораздо меньше, чем тебе кажется.

      Брат Захария запустил руку в складки мантии и достал купленное на Сумеречном базаре ожерелье. Проданное Джеком Кроу, как ему сказали, без ведома и разрешения жены – так человек мог поступить только с вещью, которая принадлежала не ему. Подвеска посверкивала в свете разгорающейся зари. Захария отметил удивление, которого собеседница не смогла скрыть, и протянул ей украшение.

      Она раскрыла ладонь. Он мягко опустил на нее цаплю. Стоило пальцам сомкнуться на подвеске Розмари, что-то глубоко в ее душе словно заняло свое место. Как будто она утратила однажды важную часть своей души, а теперь получила ее назад.

      – Голубь? – она подняла бровь.

      Цапля.