Крестьяне-присяжные. Николай Златовратский

это твоей старушке от господа.

      – А я об чем же?.. Она вот теперь говорит сыну-то: «Я, бат, вам уж больше, по старости моей, не работница, отпусти ты меня, бат, на гору Афон, – еще помолюсь за новых судей-то…» Так вот я и сказываю: за благодушного-то судью молитва в народе не пропадет…

      – Нет, нет.

      – Так ты за хозяина-то будь спокойна.

      – Я спокойна…

      – Ну, и ладно. А присяжных всегда уважь.

      – Мы уважаем. Этого у нас греха нет.

      – Ты бы им вот кваску нацедила, и я бы, может, хлебнул кстати.

      – Федосья! Нацеди-кось.

      – Благодарствуем, хозяйка, – сказали присяжные, вылезая из-за стола.

      – Не на чем, родные. Може, наш кусок не пропадет. Ложитесь-ко. Чать, завтра рано тронетесь?

      – Порану. К вечеру нам быть бы нужно.

      – Слышь, к нам сюда будет суд-то ездить… Хорошо было бы для нас, неизъянно.

      – Для нас все одно…

      – Все ж ходьбы-то поменьше.

      – Это правда… Сапогам облегченье.

      Утром поднялись присяжные рано, отдыхали они немного; еще свет не занимался, как они начали справляться. Возчики еще спали. Хозяйка поднялась за перегородкой, зевнула, вышла, почесывая обеими руками под повойником, и зажгла свечу.

      – Ну, дай бог счастливо, – заговорила она, позевывая и крестя рот. – Увидите моего-то хозяина, известите, что, мол, мы благополучны.

      – Ладно, скажем.

      – Щи, мол, у твоей хозяйки хлебали… А останавливались, мол, у нее возчики, скажите.

      – Ладно.

      – Да известите (вот только что в просоньях-то вспомнила): Палагея, мол, родила… Уж там знаете в кумовья его думали, да уж заочно помянут. Родила, мол, родила… Девочку, мол.

      – Скажем. И про Палагею известим. Будь покойна.

      Один из возчиков повернулся на лавке, высунул голову из-под полушубка и, вытаращив осовелые глаза, долго смотрел на присяжных, потом спросил:

      – Вьюжно?

      – Метет!

      – То-то зябко.

      И, закутавши голову в полушубок, повернулся к стене.

      – Почтенные, – сказал Лука Трофимыч, – вы бы присмотрели… Чтоб после греха не было.

      – Ступайте, ступайте со Христом! – кто-то крикнул с полатей. – Мы вас не опасаемся.

      – Все же…

      – Нету, нету… Зачем грешить на вас! Маетно вам будет идти-то? – спросил голос.

      – Сугробно, думать нужно.

      – Может, коли порожнем нагоним, подвезем.

      – Спасибо.

      Присяжные подвязывали мешки.

      – Отчего не подвезти? Подвезем, – отозвался кто-то еще. – 0-ох, господи!.. А у тебя, хозяйка, тараканов довольно.

      – Ну, что они тебе, тараканы-то, помешали?

      – Я так… к слову… Мне что? Пущай живут. Вдруг кто-то забредил: «Суди-суди… у кобылы… кобылы… хвост украл… Ло-ви его, братцы!» – закричал впросонках возчик и проснулся.

      – Ах, чтоб те… где кобыла-то? – спросил он, бестолково водя глазами.

      – Лови ее!.. Увели!

      – Домовик, чтоб его… Придушил совсем. А навалист