Нет ничего невозможного. Джули Беннет

умирает. Сейчас не время пачкать грязью его имя в печати.

      – Ева…

      – Если хочешь, чтобы я пришла в суд, то тебе придется осадить своего брата с его детективом. – Ева не заметила, как приблизилась к Грэму – даже носки туфель уперлись в его ботинки. – Торговаться я не стану.

      У него насмешливо дрогнули губы. Ева почувствовала, как стянуло живот, словно у влюбленной школьницы. Только этого не хватало! Она уже связана с ним, уже носит его ребенка. Надо управлять собой, их отношениями. А что у них за отношения? Как назвать то, что они делают? Какой ярлык приклеить?

      Да никакой. Все непонятно. Они находят понимание, кажется, исключительно в спальне. Секс давал ощущение того, что в их личном мирке все замечательно. А затем – холодная пощечина из реального мира.

      – Перестань усмехаться…

      Рука Грэма обвила ей талию, и он прижал ее к себе.

      – Не смей меня целовать. Это ни к чему.

      – Почему же? – прошептал он ей на ухо. Легкие поцелуи проложили дорожку по скулам, а руки обхватили бедра.

      Руки Грэма, его губы, его тело – вот способ забыть обо всем, думать лишь о том, как собственное тело просыпается к жизни. Но не сегодня.

      Ева уперлась ладонями ему в грудь и отстранилась.

      – Нет. Сексом меня не отвлечешь. Я хочу, чтобы твой брат прекратил оскорбительные нападки в газетах.

      У Грэма дернулась щека.

      – Хорошо, – выдохнул он.

      – Так просто? – Ева прищурилась. – Ты уверен, что он это сделает?

      Грэм пожал плечами:

      – Он поступил так от обиды, а не по злобе. Я его уговорю.

      Хотелось бы верить Грэму, но Ева мало знакома с Бруксом.

      Она отвернулась, чтобы не смотреть на Грэма. Трудно говорить с ним, когда он стоит так близко, и не воспринимать его флюиды ей дается не легко.

      Но едва она отвернулась, как у нее закружилась голова, комната завертелась перед глазами, и она протянула руку, чтобы за что-нибудь уцепиться. Еще секунда, и она окажется на полу. Ладонь инстинктивно прижалась к животу.

      В последний момент сильные руки Грэма поймали ее.

      Головокружение не проходило, Ева с закрытыми глазами пыталась справиться с дыханием. Она впервые столкнулась с этим проявлением беременности.

      – О’кей? – прошептал Грэм ей на ухо.

      – Да. Я оступилась.

      Она открыла глаза, отдвинулась от него, шагнула к креслу и села, скрестив ноги. Он тут же уставился ей на ноги.

      – Я хочу знать, что скажет Брукс, если ему придется притормозить вашего детектива. Вы нападаете на умирающего человека, не забывай.

      Грэм расстегнул пиджак и присел перед Евой на корточки.

      – Ева, мы не нападаем. Мы просто хотим, чтобы твой отец поступил справедливо с нашим братом. Ты ведь не можешь не понимать, что Карсон имеет право на наследство.

      – Мое мнение к делу не относится.

      Почему желудок у нее грозит взбунтоваться?

      Еву бросила в жар. Такой прилив, когда липкий пот охватывает все тело, бывает при гриппе и еще… при утренних приступах тошноты.