Горячий декабрь. Сергей Анатольевич Шаповалов

надеть плащ, подал шляпу и перчатки.

      – Элегантен, с хорошими манерами, но на лондонского денди не похож, – сделал вывод о графе Якубович. И тут же потребовал у официанта принести вина.

      – Как? Опять вино? – застонал полковник Булатов.

      – Друг мой, привыкайте к столичной жизни. Вот, уедете вскоре опять в свой богом забытый Киренск, вот, там будете скучать, есть кашу и пить кисель.

      – Вы давно его знаете? – вполголоса спросил Трубецкой у Рылеева.

      – Вы о ком? – не понял Рылеев. – О полковнике Булатове? Мы вместе воспитывались в Первом кадетском корпусе.

      – Нет, я не о полковнике.

      – О ком же?

      – О графе Денгофе. Кто он?

      – Впервые вижу, – пожал плечами Рылеев. – По виду – воспитанный, образованный, благородных кровей.

      – Но мы так откровенно при нем говорили. Не опасаетесь?

      – Пустое, – махнул рукой Рылеев и вновь открыл газету. – Разве граф похож на ищейку? – беззаботно усмехнулся. – Негоциант. Я таких за версту чую. Вон, хотя бы, обратили внимание на его часы. С виду золотые, но на самом деле – позолота. Английские торговцы прижимистые.

      – Но он же сказал, что из Курляндии.

      – Из Курляндии. Ну, так что? Да, происходит из Курляндии. Нынче в Англии живёт.

      – Он рассказывал о себе?

      – Да, как-то все больше молчал. Что-то про доставку хлопка из Америки.… Поверьте, эти коммерсанты весьма неразговорчивы. Все у них какие-то тайны. Наверное, боятся удачу спугнуть.

      – А мне взгляд его показался странным. Он так внимательно смотрел и слушал, как будто записывал, – настороженно произнёс Трубецкой. – А потом, очень странно: граф, а занимается торговлей.

      – Всё вам ищейки мерещатся, – криво усмехнулся Рылеев. – Коммерсант он, хотя и граф. Наступают другие времена, друг мой. Я тоже занимаюсь торговлей. Лучше уж быть сытым негоциантом, чем голодным аристократом.

      Рылеев принялся за чтение очередной статьи.

      ***

      Граф Денгоф на несколько минут задержался у прилавка с засахаренными фруктами, но ничего не выбрал. У другого, бакалейного прилавка купил полфунта чаю, фунт колотого сахара, пару шоколадных фигурок и попросил вечером доставить покупки к себе в номер. Расплатившись, вышел на Невский. Взглянул в утреннее осеннее небо. Облака рваными кусками ваты проносились по бледной синеве. Солнце виновато проглядывало сквозь неровную дымку. Крупные редкие снежинки медленно кружились, как бы высматривая, куда лучше упасть. Граф поёжился.

      Следом из кондитерской вышли капитан Якубович и полковник Булатов. Шли неуверенно, пошатываясь.

      – Рады были с вами познакомиться, – сказал Якубович, протягивая длинную руку с широкой ладонью. – Вы изумительный собеседник.

      – Спасибо за комплемент, – ответил граф Денгоф. – Всегда приятно поговорить с умными людьми.

      – А приходите-ка вечерком к нам в собрание, – предложил Якубович, осторожно надевая треуголку на голову, поверх чёрной повязки. – Приходите. Скажите,