Алле-ап! Манюня. Или любовные приключения Прасковьи. Таня Сербиянова

того, что это впервые с ней в жизни, запретно вскружило голову, щемящими чувствами ожидавшей чего-то необыкновенного в своей провинциальной и однообразной жизни… Прекрасно понимала, знала, что это запретно, что о том она никогда и никому не расскажет… И только в минуты наивысшего наслаждения, когда сама баловалась ручками, о тех минутах мечтала… Тогда только в видениях, а сейчас наяву…

      К тому же Кисуня нашла ее самые слабые местечки: за ушком и на тоненькой шейке… И теперь их до изнывания в теле все целовала и язычком щекотала…

      И Машка поплыла, безвольно нашептывая ей ответные и запоздалые оправдания, выпячивая навстречу напряженные груди и, задирая вверх подбородок…

      – Ах, не надо! Что вы делаете, это же.… Это… – открыв напряженный ротик, хотела вымолвить что-то еще, но вместо того тут же получила запретный и сильный поцелуй в свои полураскрытые губы взасос…

      И она поняла тут же, – пропала!

      Попятилась, стараясь несмело отбиться от ее губ и рук, которые уже так нестерпимо приятно, все, усиливая ощущения, гуляли по телу…

      Душ бил горячей струйкой в ноги и они уже сблизившись тесно обнявшись…

      Да, и она теперь с ней вместе стояла в горячей воде, нарушая все правила и запреты общения администрации с постояльцами…

      Сама не поняла, почему она следом позволила ей опуститься и встать перед ней на колени в ванной.

      – Не надо, прошу… – шептала, изнывая от непоправимого предчувствия запретного грехопадения, пытаясь оттолкнуть ее голову от того места в соединении ее дрожащих от напряжения ног, и куда та полезла…

      Куда она?! Туда же нельзя! Нельзя, ведь! Тем более, – девушке…

      Она честно сопротивлялась! Нет, правда, ведь! – так говорила себе, все еще не решаясь самой, а только, дозволяя прикасаться той нежно губами к лобку…

      – Встань! Встань, пожалуйста! Ну, я же прошу тебя…