Крылья Тайболы. Валерий Викторович Бронников

Для меня картина ясная. Мне надо решать вопрос с самолётом. Вы сломали, а нам восстанавливать, – уколол напоследок Зимин Репанова.

      Репанов шевелил мышцами лица, пытаясь что-то говорить, но звук не вырывался. Он сознавал, что за штурвалом находился экипаж, и против этого возражать ему трудно. Мирной беседы не получилось, поэтому все разборки отложили до лучших времён.

      Зимин составил список необходимых запасных частей, инструмента и приспособлений. Комиссия, оставив охрану у самолёта и захватив экипаж, улетела обратно. До доставки плоскостей здесь делать больше нечего.

      Брызгалов увидел Зимина уже в кабинете. Алексей Александрович сидел, зарывшись в бумаги, в клубах табачного дыма. Столько дыма около него ещё не скапливалось.

      – Произведена грубая посадка, – сказал он Брызгалову, ответив на его вопрос.

      – Как ты это определил? – спросил Виктор.

      – Якутин сказал, что вина должна быть экипажа. Сейчас я подвожу под это то, что предписывают документы.

      – Написать можно что угодно, но грубую посадку никто не видел.

      – Мне задача поставлена, я её выполняю, – ответил Зимин, вдыхая в себя дым от папиросы.

      – Я твои действия не оспариваю. Просто пострадает невиновный экипаж. Тебя, Алексей Александрович, совесть мучить не будет?

      Зимин внимательно посмотрел на Брызгалова. Он соображал. Имея привычку быть осторожным во всём, а особенно в разговорах с коллегами, Зимин долго вымучивал из себя ответ:

      – Тут два варианта: или страдает экипаж, или страдаем все мы, которые недосмотрели. Если Репанов докажет невиновность экипажа, мы как раз и пострадаем. Только я не дам ему это сделать. А если ты не согласен, задавай вопросы Якутину.

      – Ну-ну, – сказал Виктор, – Работай, не буду мешать. Я не в комиссии, поэтому вопросы задавать больше не буду.

      У Брызгалова остался неприятный осадок от этого разговора. Якутин потом ему объяснил ситуацию:

      – Если мы возьмём этот инцидент на себя, пострадаем не только мы, но и уроним престиж Главного инженера управления. Он прямо мне никаких указаний не давал, но я и в паузах между словами понял, чего он хочет, поэтому терпи. В жизни не всё получается по прямой линии. Иногда бывают такие зигзаги, что нормальные люди не выдерживают, сходят с ума. Мы-то с тобой пока не собираемся сходить с ума, как думаешь?

      – Думаю, не сойдём. Я не специалист по подобным расследованиям, но удивляюсь, как из очевидного факта, стряпается то, что необходимо.

      – Привыкай. В жизни ещё много чего узнаешь нового, а Зимину не мешай. Видишь, он завис в облаке своего дыма. Я заходил, в дыму его едва разглядел. Он докурит все папиросы и у него будет готовый акт, где нашей вины не увидишь, а Репанов будет рвать на себе волосы, но ничего сделать не сможет. Он прекрасный лётчик, но по составлению документов Зимин его переплюнет. Скоро должен быть вертолёт, который доставит плоскости. Он некоторое время будет работать в нашем районе, поэтому я собираюсь за морошкой. Лесоохрана нам предоставляет такую услугу. Полетят и