Безмолвные. Оксана Глазнева

Кая и криво усмехнулся:

      – Много маноров сейчас между нами и вольными землями на севере, парень. Не пройти столько.

      Он тяжело вздохнул. Добавил, помолчав:

      – Не сдались они. Ждут нужного часа, чтобы помереть с честью. Цепи снимут – увидишь…

      – Здесь так много мужчин. Больше, чем охранников. Почему никто не сопротивляется?

      Старик рассмеялся. Так громко, что охранники по краям помоста обернулись. Один из конвоиров предупреждающе щелкнул кнутом.

      – Дурак ты, парень. Магов не видно, да их глаза везде есть. Против магии мы все, что муравей против сапога. Прячься, беги или умри на месте. Сапогу, думаешь, важно, один муравей против него воевать вздумал или войско? Всех растопчет.

      – Неправда. Войско муравьев сильней одного сапога.

      – В том-то и дело, Северянин. Сапогов этих по Краю не один, а несметное множество.

      «Значит, союзников не будет», – решил Кай.

      Они могут пойти за ним, только желая приблизить смерть. Кай же умирать не собирался. Надо выждать, посмотреть, что будет дальше. Ему все равно некуда бежать.

      Время тянулось нескончаемо медленно. Их осматривали, щупали, проверяли зубы, два раза заставляли спускать штаны. Постепенно людей покупали. Кая тоже пару раз осматривали, но покупателям не нравилось его разбитое лицо. В наложники Кай не годился, а тех, кто искал слуг, – настораживал.

      – Это маги? – тихо спросил он у Моржа.

      – Слуги. Чародея ты сразу признаешь, поверь.

      – Маги по земле не ходят, – добавил Рыжий, с ненавистью сплевывая под ноги.

      Солнце поднималось выше. Жара усиливалась. Покупателей становилось все меньше, продавцы тоже прятались под навесами. Под жарким южным солнцем оставались стоять лишь невольники.

      Кай хмуро смотрел по сторонам. На помосте напротив стояли женщины. Смуглые, черноволосые островитянки. Молодых раскупили, остались лишь зрелые. Они стояли прямо, гордо подняв к солнцу черные лица. Их зеленые платья-сари, охватывавшие сухие ветки-тела, помялись и запылились, но женщины высоко держали головы. Они слабо раскачивались, шевеля губами.

      – Молятся Марине, – пояснил Морж. – Да только морской богине нет дела до того, что творится на суше.

      – Что их ждет?

      – Если повезет, то возьмут в прислуги, но таких редко покупают. Язык не хотят учить, а кому нужно их островное наречие? В поля отправят или на рудник.

      Рыжий рядом с Каем отводил взгляд. Никто ничего не делал.

      Продали еще четверых. На помосте рядом с Каем осталось трое: Морж и двое несостоявшихся бунтовщиков.

      Слюна во рту загустела, стала такой вязкой, что ее невозможно было сглотнуть.

      – Лука, смотри! По наши задницы пришли, – окликнул чернявого Рыжий.

      Новый покупатель не походил на предыдущих.

      Русоволосый и русобородый воин, лет сорока, высокий, широкоплечий, с большим крючковатым носом и узкими губами. На открытой шее виднелась уродливая чумная шишка.

      Несмотря на южную жару, он не снимал