Безмолвные. Оксана Глазнева

деревня не изменилась, только на окраине появились заколоченные дома. Много домов. После передела земель граница подошла опасно близко, и люди перебирались на юг манора.

      Ограда покосилась, старые ворота разобрали на дрова. Несколько лет назад пожар охватил дом, и отстраивать его не стали. Знакомый двор густо порос кустами бузины, молодой полынью, лебедой и репейником. Посредине высился черный курган – остатки пепелища.

      – Ты кто такая?

      Александра обернулась. Поставив тяжелые ведра на землю и опершись о коромысло, перед ней стояла рослая молодая баба. Большой живот оттягивал рубаху. На сносях, потому и на поле не пошла.

      – Я жила здесь прежде…

      Баба хмурилась.

      – Пелагеи Мухиной сестра, что ль? Так та в монашки ушла…

      Александра приподняла края рубахи, показывая священные рисунки на запястьях. Люди сведущие и спину заставили бы показать, да в деревнях людям не до того.

      Баба подобрела, улыбнулась:

      – Санечка, ты ли? Поди и не помнишь меня? Я из Сологубовых…

      Она неопределенно махнула рукой дальше по улице. Александра смущенно улыбнулась в ответ.

      – К сестре?

      – Несу послание в южный монастырь. Мимо проезжала и вот…

      – Не то время ты выбрала, – покачала головой баба. – Старосте приказано в замок баб молодых гнать. Как бы тебя не сневолил. Он с утра уехал в усадьбу. А ты бы в деревню не заходила, сестрица. В конце выгона есть старый храм – дождись там. Я Пелагее за тебя скажу. Жди.

      Поля подходили к деревне вплотную, упирались черной землей в плетеные заборы. Сама деревня пустовала: все, от мала до велика, заняты на посеве. Александра прошла по широкой главной улице, никого не встретив.

      Постоялый двор построили на околице. Раньше здесь стояла покосившаяся хата и кабак. Сейчас же высились несколько крепких деревянных домов, окруженных частоколом. Через распахнутые двустворчатые ворота виднелся двор и распряженные возы. За постоялым двором начинался выгон, по которому бродили несколько телят на веревках. За ним, ближе к лесу, виднелся деревянный шпиль старого храма.

      Александра пересекла поле и вошла в храм.

      Он походил на покинутый дом. Внутри пыльно, пусто и одиноко. В детстве они играли здесь в прятки, а сейчас даже мыши здесь не живут. Не одной живой души. Боги не заглядывают в такие места. Храм внушал жалость. Кому он принадлежал? Раньше Александра не задавалась этим вопросом, а сейчас и спросить не у кого.

      Она прошла мимо стен, стараясь рассмотреть старые рисунки. Краска вспучилась от дождей, изуродовала оспой лики богов – не узнать. На алтаре лежала горсть серой грязной соли. Наверно, сюда иногда заглядывают чумаки-солеторговцы, чтобы пожелать у бога спокойной дороги, значит, храм принадлежал Эолу, покровителю ветров и путешественников.

      Она подошла к алтарю, положила на него крошки, что нашла на дне котомки, погладила пыльный камень. Никто не видел ее наивного порыва, поэтому Александра поклонилась стене