Зеркало Велеса. Александр Прозоров

седой весь, без креста и в платье рваном. Призвал Господа нашего Иисуса громким голосом да прямо на пороге и упал. А за ним по пятам туман шел цвета желтого, и голоса из него звучали. Насилу успели батюшку втащить да ворота запереть. У нас тут освящено все, с благословением выстроено, к нам нечисть не ходит. Вот… Пошли мы поутру в храм – а в нем ворота с петель сорваны, кресты опрокинуты все, и нет никого. Так и не нашли в тот раз никого из святых отцов. А отец Афанасий до утра кричал страшно да с первыми лучами и преставился. Вот так, барчук. Спустя месяц токмо новые монахи приехали, подвиг вершить.

      Дядька внушительно цокнул языком.

      – Коли так страшно на горе, откуда люди знают, что там кровь из земли течет или духи всякие из угла в угол бродят? – недоверчиво поинтересовался Андрей. – Кто же ходит туда за водопоем дьявола наблюдать?

      – А куды ты денешься, коли баран или коза отбились и на гору ушли? Трава там, глянь, какая зеленая, хоть и осень ныне. Летом и вовсе смотреть завидно. Скотина и блазится. Забредет буренка на гору – тут и Дияволу в пасть полезешь, кормилицу выручать.

      – Да, жизнерадостные места, – передернул плечами Андрей. Он думал о том, в реальности он находится или все же во сне? Если во сие – то тут вполне могут водиться и лешие с навками, и дьяволы с огнедышащими драконами. – А в другие места эта нежить не ходит?

      – Некуда, боярин. До усадьбы князя Друцкого отсель верст десять, так далеко лешаки наши не захаживают. До Лук Великих им и вовсе не добраться. Деревня Бутурли, что отцу твоему принадлежит, – за озером Крестовым в пяти верстах, за речкой Линницей, на всходне. Норково еще дале, в аккурат у самого озера Северета.[3] Здешние же смерды в усадьбе привыкли обитать. Места наши неспокойные, токмо за стенами не страшно. В дальних деревнях люди в схронах лесных, почитай, столько же, сколь и в домах своих живут. А наши хоть и не так вольготны, ан за живот свой не боятся. Крепостные люди. Завсегда при крепости. Да ты, барчук, и сам знаешь.

      Пока они добрели до северной стены, ратники уже успели разойтись в разные углы и, сжимая копья, сурово таращились в бойницы. Пахом на них внимания не обратил, простучал только бревна тына. Андрей же первым делом самострел осмотрел. Устройство это было простое. Деревянная дуга с толстой тетивой, ворот для натягивания и штырь, что утапливался в ложе при нажатии на медную боковую кнопку. Судя по размеру ложа, стреляло оружие одиночными стрелами – но довольно толстыми, с большой палец диаметром.

      Из бойницы вид открывался благостный: сразу за крутым, градусов сорока пяти, склоном начинался луг, который тянулся до древних курганов – пяти остроконечных холмиков в три человеческих роста высотой. За курганами начиналась густая дубрава. Судя по всему, здесь вообще ничего, кроме дубов, и не росло. Через луг от усадьбы тянулась дорога, что отворачивала за дубравой куда-то вправо. Там еще проглядывал край желтоватого жнивья – видимо, скошенного хлебного поля.

      Над воротами на стене стоял

3

Ныне озеро Дергановское