Крылья мглы. Галина Валентиновна Чередий

горящую зажигалку на грудь.

      Пламя вспыхнуло сразу же, охватывая все тело и постель, пронзая невыносимой болью и жжением, и я заорала во всю глотку, но крик мгновенно прервался, когда мощный поток жара ворвался и в легкие, сводя их спазмом.

      Я очнулась, снова оказываясь в темноте, корчась в оковах, будто вся моя кожа действительно только что полыхала и слезала клочьями. Вот, значит, что пережил наш мучитель перед смертью. Странное состояние охватило меня. С одной стороны, нутро сводило от отвращения, воротило от беспощадной жестокости пережитой картинки, вони горящей плоти, но при этом ни единой капли вины или сочувствия во мне не зародилось. Даже наоборот. Губы сами расползались в жесткой ухмылке, прямо как много лет назад, только теперь в душе не нашлось испытываемого тогда страха, только холодное торжество. Переживание его боли на собственной шкуре не породило во мне сомнений или жалости. Он заслужил.

      – Он заслужил! – крикнула я окружающей тьме. – Хрен вам, а не раскаянье! Верните меня туда, и я сделаю это снова!

      Или мое видение длилось гораздо дольше, чем мне показалось, или подъем тут был слишком ранний, но Крорр явился за мной очень скоро. Очевидно, в темноте ликторы видели прекрасно, потому что он сначала внимательно изучил меня, прежде чем отстегнуть кандалы. Удивительно, но отчего-то мне пришло в голову, что сейчас от него не исходило флюидов прежней холодной враждебности, скорее любопытство и настороженность, будто он размышлял, как же я себя поведу в следующий момент.

      – Есть что сказать мне, Войт? – спросил он без особого любопытства.

      – Доброе утро, декурион Крорр, – проскрипела я, мечтая о глотке воды.

      – А оно доброе? – хмыкнул он и неожиданно что-то поднес к моим сухим губам.

      Инстинктивно я шарахнулась, заработав еще одно пристальное рассматривание с его стороны, а затем он сунул мне в руку бутылку. Не собираясь изображать никчемную сейчас гордость, я, кривясь и сопя, взяла ее в дико затекшую и едва-едва послушную конечность и жадно приложилась, выпив за раз треть.

      – Не увлекайся, – проворчал командир, отобрал емкость, закрутил крышку и, как бы невзначай, поставил ее на пол у стены. – Так что, кошмары не одолели?

      – Скорее уж на редкость приятные сны, – буркнула я.

      – Хм… – вот и вся его реакция.

      Он практически вытолкнул меня в коридор и жестом велел идти. Я послушалась и принялась на ходу махать и крутить руками, возвращая им полную чувствительность. Вообще-то, после нескольких часов неподвижности в таком положении я ожидала зверской боли и гораздо более долгого возвращения в норму, но, на удивление, пока мы достигли камеры Зенски, я уже чувствовала себя в полном порядке. В этот раз я без напоминания встала лицом к стене, пока Крорр отпирал дверь и протискивался освобождать озабоченного козла. Подумалось только, что наверняка кого-то такого здорового и габаритного, как наш командир, в этих каморках должны посещать приступы