Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах. Николай Самохин

примостился в хвосте вагона, неподалеку от кондуктора, насколько возможно втиснувшись между сиденьями, чтобы занимать поменьше места. В троллейбусе было тесно – палец не просунешь.

      Позади меня стоял крупный дядя в черной полудошке, какие обычно носят хоккейные болельщики. Вдруг он заволновался, задышал и, наддав животом, спросил:

      – У «Маяковского» выходите?

      – У «Маяковского»? – переспросил я и поднял глаза кверху.

      – Знаете что, давайте так: до «Маяковского» еще семь остановок. Это минимум двадцать минут. Кроме того, разочка два-три на поворотах соскочит штанга – так что кладите все тридцать. Поэтому сейчас постоим спокойно, через пару остановок помаленьку начнем пробиваться вперед, а там поменяемся местами, и вы…

      Дядька суеверно посмотрел на меня и так яростно полез вперед, словно троллейбус охватило пламя. Меня он зацепил плечом, продавил до середины вагона и опрокинул на колени какойто старушки. «Нет худа без добра, – подумал я, тыкаясь носом в хозяйственную сумку. – По крайней мере – продвинулся».

      – В центре сходишь, сынок? – улучив момент, спросила старушка.

      – Отдыхайте, мамаша, – еще четыре остановки, – буркнул я.

      Старушка поднялась, как загипнотизированная, прижала к груди сумку и молча стала проталкиваться вперед. Я с трудом вывернулся, работая одновременно на кручение и изгиб, и в результате расположился спиной к движению. Теперь передо мной оказалась миловидная дама. У нее был спокойный профиль, трогательные ямочки в уголке рта, розовое ушко застенчиво выглядывало изпод берета. В нервной обстановке вагона она была как глоток валерьянки, и я проникся к ней симпатией.

      «Интересно, – подумал я, – правда это или нет: если долго и пристально смотреть на человека – он должен почувствовать взгляд и обернуться?» Дама почувствовала. Она медленно повернула ко мне лицо и спросила:

      – Через одну сходите?

      – Да… То есть нет, – смешался я.

      – Так что же вы стоите! – вспыхнула дама, – Стоит, как пень! – И нанесла мне короткий, но чувствительный удар бедром.

      – Граждане, пройдите вперед! – крикнула кондуктор. – Впереди свободнее.

      Я послушался совета и немножко прошел. Тем более что миловидная дама как раз расчищала дорогу, энергично раздавая удары направо и налево тем самым способом.

      Я бочком продвигался вперед и все время слышал, как меня неотступно преследует какойто возбужденный гражданин. Когда мы остановились, гражданин положил подбородок мне на плечо и жарко зашептал:

      – На следующей схоишь?

      – Схожу! – сказал я, чтобы отвязаться.

      – А он схоит? – спросил гражданин, указав глазами на впередистоящего.

      – Почем мне знать? – огрызнулся я.

      – А ты спроси, – настаивал гражданин.

      Я спросил. Впередистоящий пообещал сойти.

      – А перед ним схоит? – не унимался гражданин. Тот, что перед ним, тоже выходил.

      – А дальше схоют?

      – О, черт! – остервенился я и, расшвыривая локтями пассажиров, полез вперед.

      Я добрался