Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах. Николай Самохин

НА МЫЛО

      – Стой! – сказал вахтер. – Что в мешке несешь?

      – Мыло, – сознался я.

      – Тогда ничего, – помягчел вахтер. – Ступай с богом. Вот если бы шило…

      – Что вы! – сказал я. – Разве мы не понимаем. Шило в мешке не утаишь.

      – От меня, дорогой товарищ, и мыло не утаишь, – сказал вахтер. – Но только я за это не переживаю. Раз у тебя мыло, иди спокойно. Мыла мне не жалко. У нас тут никому мыла не жалко. Потому, мыло у нас – предмет производства. Мы его вырабатываем. Но если ты, к примеру, в другой раз шило попрешь, я тебе спуску не дам. Потому, шило у нас дефицит. Оно у нас средство производства. А мыло неси на здоровье. Хочешь, с хлебом его ешь, хочешь, так кушай. Я вышел из проходной, свернул за угол. Здесь меня дожидался знакомый парень.

      – Ну, как? – спросил он.

      – Есть такое дело, – сказал я. – А у тебя?

      – Порядок! – мигнул он.

      И мы сменяли шило на мыло.

      – Интересно, как тебе удается? – сказал я. – Такой дефицит.

      – Шило-то? – спросил он. – Да господи! Кто у нас их считает. Собственная же продукция. Хоть возом вези. Вот с мылом у нас, действительно, строго…

      ТОННЕЛЬ

      В нашем городе построили подземный переход. Построили его в самом гробовом и неблагополучном, с точки зрения дорожных происшествий, месте. На этом участке каждую минуту проходило двадцать четыре груженых самосвала в одну сторону и двадцать четыре порожних – в обратную. Шли также автобусы и троллейбусы, легковые автомашины и мотоциклы. Проскакивали, кроме того, панелевозы, подъемные краны и легкие колесные тракторы марки «Беларусь».

      В общем, место было определено бесспорное. И неудивительно, что в день открытия тоннеля все газеты опубликовали короткие сообщения, а главный архитектор города и начальник местного ОРУДа выступали по радио. Сначала главный архитектор доложил про конструктивные особенности и внешнюю отделку перехода, а потом начальник ОРУДа долго развивал версии о значении его для безопасности движения. Он даже высказал уверенность, что статистика наездов автомобилей на пешеходов круто пойдет вниз. Правда, какова эта статистика, начальник не сказал, но любители утверждали, что давят на проклятом участке каждый божий день.

      Тоннель открылся вечером, а на следующее утро возле него объявились первые пешеходы. Они подходили, осматривали бетонный парапет, некоторые даже спускались по ступенькам и нерешительно заглядывали внутрь. Но затем вылезали обратно и шли через дорогу старым путем.

      До самого вечера над переходом скрежетали тормоза и рассыпалась нервная шоферская матерщина. За весь день только один молодой человек спустился в тоннель. Он прошел его насквозь, постоял на той стороне и опять нырнул под землю. Выбравшись на прежнее место, молодой человек пожал плечами и отважно ринулся в узкую брешь между бензовозом и троллейбусом.

      То же самое повторилось на второй, третий, четвертый и пятый день. Переход стоял или, будем говорить, залегал мертвым капиталом. На ступеньках его оседала пыль и копились