Час кроткой воды. Элеонора Раткевич

Ночной Ветер ел. Не позволяя себе уронить ни крошки – чтобы ни одна самая малая часть жизни врача, отданная ему, не пропала даром. А потом, шатаясь, помогал Лисьему Следу собрать сумку с лекарствами и инструментами и шел его сопровождать. Врач штопал раны защитников городской стены, а Ночной Ветер таскал им воду. Он то и дело падал – а потом подбирал опустевшее ведро и снова шел за водой. Он не мог сдаться.

      Весь город не стал сдаваться врагу – с какой же стати он станет?

      А после осады Лисий След усыновил уличного попрошайку и дал ему свою фамилию.

      С этого дня Дани Ночной Ветер знал только одно сердечное желание – отплатить приемному отцу за доброту. Отплатить… словно-то какое гадкое. Но что поделать, если другого слова людской язык не знает. Что могут понимать люди, если они придумали такое слово? Разве они поймут жаркую жажду, томящую его? Каким словом назвать стремление принести в жизнь отца тепло и свет, счастье и радость? В ответ на сердечную любовь дать повод гордиться собой?

      Когда Ночной Ветер понял, что врачом, как отец, ему не бывать, для него без малого дневной свет померк.

      – Пойми, – увещевал его Лисий След, – знания, конечно, дело хорошее. Но одни только знания сделают тебя, самое большее, лекарем. И ты уж меня прости, сынок – очень посредственным. Совсем без таланта в этом деле нельзя. А таланта к исцелению у тебя нет. Не твое это.

      – А магия? – в который уже раз спрашивал его в отчаянии Ночной Ветер.

      – А магия таланта не заменит. Вот и подумай сам. Врач, пусть и знающий, с силой – и без таланта. Это же ужас что такое.

      Он обнял приемного сына.

      – Не сокрушайся так, Ветерок. Быть врачом – не единственное достойное занятие на этом свете. Есть и другие пути.

      И Ночной Ветер яростно поклялся себе, что он найдет для себя путь.

      А для этого надо учиться. Много и усердно.

      Возраст для начального обучения грамоте самый что ни на есть настоящий. И не так уж Ночной Ветер и отстал от своих более благополучных сверстников. Лисий След еще во время осады показывал ему первые письменные знаки, и память мальчик впитывала и усваивала их так же полно и без изъятия, как его тело впитывало и усваивало каждую крошку еды. Ночной Ветер быстро нагнал сотоварищей по школе. Но ему было мало всего лишь нагнать. Превзойти – и только так. Одноклассников?

      Ерунда какая. Самого себя превзойти. Прыгнуть выше головы. Чтобы приемный отец мог им гордиться. Чтобы знал – Ночной Ветер не предал его хлеб. Пища для тела и пища для ума равно пошли впрок.

      Вообще-то зубрилок не особенно любят. Обычно одноклассники пакостят им кто во что горазд. Но в Интоне все знали, чей приемыш рвется самого себя опередить. И – понимали его стремление. Да если бы и не понимали, ради Лисьего Следа терпели бы и не донимали. А его не терпели, им гордились. Первейший ученик, приемный сын самого уважаемого и любимого из жителей Интона, не посрамил отца.

      Он не сдавался. И Интон одобрял его упорство.

      В столице дела пошли хуже. Намного хуже.

      В лучшей