Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг.. Сборник

      Не положу оружия до тех пор, пока хоть один вооруженный неприятельский солдат будет на земле нашей.

Слово государя императора при объявлении войны в 1914 году

      Кто думает теперь о мире, кто желает его, – тот изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит.

Из прощального приказа государя по армии – 7 марта 1917 года

      1917 год. Офицеры и революция

      Конец февраля 1917 г.

      По газетам на фронте узнали о начавшихся на экономической почве беспорядках в Петрограде. Эти беспорядки усиливались изо дня в день. Армию охватило беспокойство, особенно когда волей императора была распущена Государственная дума. Офицеры в этом факте увидели, что беспорядки переходят их области экономической в область политическую. Но они хотели верить, что порядок будет восстановлен.

      В начале марта армии было сообщено об отречении от престола государя императора. Беспорядки вылились в революцию…

      – Господа офицеры! Мы будем продолжать с полным напряжением наших сил и сознанием ответственности перед Родиной наш долг! – сказал командир одного из полков. В этот же вечер на обычной вечерней поверке резервной роте было сообщено об отречении императора. Рота застыла, охваченная ужасом совершившегося. Через несколько мгновений из рядов роты раздался крик, полный отчаяния: «Теперь все пропало!»

      – Нет! Не пропало, если мы выполним до конца наш долг! – ответил командующий батальоном. – На молитву шапки долой!

      Рота пропела молитвы… «Спаси Господи люди Твоя… победу Благоверному Государю Николаю Александровичу на сопротивныя даруй…», истово крестясь, молились двести человек. Это был последний раз, когда в молитве упоминалось имя государя и когда просилась милость Господа – победы его армии. В последующие дни эта молитва всегда срывалась там, где уже было опущено имя государя, и все в этот момент чувствовали какую-то вдруг открывшуюся перед всеми темную и страшную бездну.

      Была трагедия в душах русских солдат. Низвержен был закон, которым столетиями жила страна; низвержена была вековая российская традиция и традиции ее армии.

* * *

      Газеты на фронте ожидались с нетерпением и читались с чувством людей, потерявших почву под собой. Официальные сообщения по армии не касались существа событий, а лишь службы.

      – Мы не разделяем газетных оптимистических настроений… – говорили офицеры. Их не успокаивало сообщение о Временном правительстве и его составе – монархическом, за исключением одного социалиста – Керенского.

      – Революция – вот факт. А всякая революция – драма для страны, и в военное время в особенности.

      Но среди офицеров были и оптимисты, верящие, что «все образуется».

* * *

      События шли тяжелой поступью. Временное правительство меняло свой состав и левело. Революцию величали уже великой и бескровной, хотя и пролита была кровь. Ей кричали: «Да здравствует революция!» В Петрограде некоторые воинские части получили