Испанский вариант (сборник). Юлиан Семенов

меня Макси… Мама звала меня «М»!

      – Мама звала его ослиным прозвищем, – засмеялся Хаген и лег головой на стол. – Спать хочу. Ма!.. Розита, почеши мне шею, а? Да не смущайся ты, пташечка…

      – Хаген, тут спать не гоже, – сказал Штирлиц, – это же не наш дом…

      – Ничего, ничего, – сонно ответил Хаген и осовело поглядел на испанца. – Правду я говорю, каудильо?

      Испанец медленно поднялся из-за стола.

      – Я требую извинений, – сказал он. – Я оскорблен.

      – Я приношу вам извинения за моего знакомого, который не умеет себя вести, – сказал Штирлиц, – пожалуйста, простите его, дружище. Помогите мне поднять его – он совершенно пьян. Вы где живете? Далеко? Я могу вас подвезти…

      – Я живу на Пасео дель Прадо.

      – В отеле «Флорентина»?

      – Да.

      – Меня зовут Штирлиц, а вас?

      – Мигель Арреда.

      – Я завтра вас разыщу, и вы отхлещете по щекам моего коллегу, и я подтвержу, что вы были правы, а он себя вел по-свински…

      – Но он ваш приятель…

      – Прежде всего он дипломат. Если не умеет пить – пусть не пьет!

      Штирлиц протянул испанцу свою визитную карточку. Тот, поблагодарив, долго рылся в своем бумажнике, пока не нашел свою, напечатанную на сандаловом дереве.

      Штирлиц прочитал: «финансист». Адрес. Телефон бюро и домашний.

      «Настоящий финансист печатал бы свои визитки на простой бумаге, – машинально подумал Штирлиц, – обидно, если этот сандаловый Арреда жулик: он мой главный свидетель, он – мое алиби».

      Попрощались они, как принято у испанцев: долго хлопали друг друга по плечу и спине; со стороны поглядеть – братья.

      …Штирлиц будил пьяного Хагена в присутствии помощника посла. Он долго тряс его за плечо, и, когда тот открыл глаза, Штирлиц закричал:

      – Где Пальма, паршивец вы этакий?! Вы же обещали отправить его на гауптвахту! Где он?!

      – Он там, – ошалело ответил Хаген, – я велел конвою…

      – Его там нет! И конвоя нет! А отвечать за вас кому? Мне? Да?!

      «Я вышел, – думал он, продолжая кричать на Хагена. – Я вышел чистым. Теперь мне надо брать его под защиту и принимать удар на себя. Это надо сделать на будущее. Это хорошо, если я приму удар на себя, – этот сопляк ничего не поймет, это поймет Гейдрих. Он любит такие штучки – корпоративное братство и прочая галиматья… Ян теперь в безопасности – это главное. И я сработал чисто. Теперь надо отоспаться, чтобы не сорваться на мелочи, потому что я очень устал, просто сил нет, как устал…»

      «Центр. Операция проведена. Дориан на месте. Вольф».

      «Центр. Вызван в Берлин для дачи объяснений. Хаген разжалован в рядовые. Юстас».

      «Мисс Мэри Пейдж,

      отель „Амбассадор“,

      Лиссабон, Португалия.

      Дорогая Мэри! Как всегда, мне везет на приключения. Видимо, это не так уж плохо. Я никогда не думал, что желтуха столь безболезненна, но – одновременно – так опасна. Со свойственной мне мнительностью я каждое утро щупаю печень и жду конца. Я бы спасся виски, но мне категорически запрещено пить. Я скучаю. Без.