Ах, эта проза жизни!. Марита Мовина-Майорова

подсказка пришла к ней не из гороскопа.

      «…Интересно, что это за чувство – любовь?

      Наверно, это что-то очень большое, такое большое, что может поднять к самому небу, к самому солнцу. И ты паришь, паришь и тебе так хорошо, что даже сказать об этом кому-нибудь страшно.

      И в то же время, это чувство, наверное, почти невесомое, все как будто бы происходит само по себе, и ты только исполнитель.

      Хорошо, если оно придет лет в двадцать. Но до двадцати надо дожить и сохранить в себе чистоту. Я не говорю о том, что надо не смотреть на мальчишек, не танцевать современные танцы, не смеяться громко. Нет! Главное, чтобы ты сама в себе ощущала какую-то силу, которая еще не утрачена. Это, по-моему, и есть чистота».

      (Из дневника Миры. 13 октября 1968 года).

      «…Из всех моих любовников, он был самым…»

      Эта мысль привела ее в… замешательство. Она была потрясена. Она была настолько потрясена этой мыслью, что еще раз, заново «посмотрела» на их физические взаимоотношения.

      «Да, даже муж… Не говоря уже об остальных моих мужчинах».

      Она была в шоке!

      «Так, давай посмотрим еще раз, – сказала она сама себе, – ведь этого не может быть».

      Она мысленно еще раз «посмотрела» на их любовные встречи, которых, на самом деле, было не так уж и много. Всего шесть или семь за все эти долгие годы.

      «Да, явно он был… Тогда… почему так страдала по нему? И почему не могла устоять перед физической близостью с ним?»

      Она задумалась снова, погружаясь все глубже и глубже в эмоциональный настрой их взаимоотношений. И по мере того, как она делала это, сердце ее все больше и больше, все сильнее и сильнее начинало дрожать той самой болезненной дрожью, которая заставляла ее все эти десятилетия хотеть его, мечтать о нем и страдать по нему. Щеки ее начали гореть снова, руки похолодели, и ее снова начала «бить» та самая едкая дрожь желания.

      Но… это были совсем не её муки желать его самого, или его… тела! О, ужас! Это были вибрации его желания иметь ее.

      И этими его вибрациями она была пропитана насквозь.

      Она состояла из него…

      Ах, это его желаниями она жила всю жизнь, это его желание иметь ее влекли ее к нему, это на его страстное желание обладать ею летела она всю свою предыдущую жизнь, как бабочка на огонь свечи.

      Да, это было именно так! О!

      Она испытала… настоящее разочарование! Нет! Не может быть!

      И облегчение!

      …но, как зато, он хотел ее!

      …и, как сладостно было лететь на этот огонь…, всю жизнь.

      До Нового года, года Голубой Обезьяны, оставалось четыре дня.

      2.

      Я поняла, что выспалась: в уши лезли все звуки с улицы и из-за соседской стены.

      Я, продолжая лежать на спине, запрокинула голову назад и снизу вверх посмотрела на светящийся циферблат своих любимых бесшумных электронных часов. Они показывали: 10:35.

      «Точно,