Дерево уккал. Павел Волков

что здесь на Руси, что в заграничных землях. Правда, нам тут грех жаловаться, у нас тут ничего, мы люди вольные. Хотя, тоже как сказать. Помещиков на кормление над нами никто не ставит, это да, но купцы Строгановы на деле не лучше, а то и похуже будут. Что велят, то и делаем беспрекословно.

      – Отчего так? Чай не князья ведь?

      – Ясно, что не князья. Но соледобыча-то вся в их руках. Дело это прибыльное, богатств они на нем сколотили немало, наемников, опять же, вооруженных привели. Попробуй тут не слушаться.

      – А вы что же сами соледобычу не наладили, коли дело такое прибыльное?

      – Ну и как бы мы сами? У них деньги, инструменты, грамота от самого царя – вот тебе и власть. А у нас что за душой? Только вон руки эти и больше ничего.

      Дед уставился на свои натруженные ладони и просидел так несколько секунд. Вдруг блаженная улыбка растянула его потрескавшиеся губы, а взор на миг стал ясным, как весеннее небо.

      – Скажи, ты царя видел? – неожиданно робко поинтересовался старик. – Какой он, царь?

      Грек немного удивился резкой смене темы, но тем не менее ответил:

      – Больной и уставший. Хотел изменить мир, но, видно, одному человеку это не под силу.

      Чуть посветлевшие глаза деда снова затуманились.

      – Значит нет оттуда надежды, – вздохнул он и потихоньку заковылял прочь.

      Отойдя на несколько шагов, старик остановился и обернулся.

      – Ежели с казаками за Камень пойдете, так я дождусь, помирать пока не буду.

      – Чего дождешься? – удивился Григорий.

      – Правды дождусь. Говорят, там далеко она есть. Может врут, так ты узнай, как оно на самом деле. А вдруг не только на том, но и на этом свете правда найдется.

      Соленосы в полной тишине продолжали грузить мешки. Они не искали правды, но надрывали спины в надежде на то, что их семьи хотя бы в ближайшее время не умрут с голода. Грек недолго наблюдал за ними, так как ему почудились доносившиеся откуда-то сбоку крики и гвалт. Последовав на звук, он вышел к амбарам, где хранились запасы продовольствия. У амбарных ворот сгрудилась кучка людей, ощерившихся саблями и мушкетами. Напротив, размахивая оружием, тыкая кулаками в сторону оборонявшихся и, ругаясь, на чем свет стоял, шумела и гудела ватага казаков. Предводительствовали Ермак и Иван Кольцо. Григорий остановился поодаль и решил понаблюдать, пока не вмешиваясь.

      – А ну, открывай амбары, морда ты торгашеская, да выдавай сюда пороха фунта по три на человека, свинца, ружей сколько необходимо, муки ржаной по три пуда, круп и толокна по два и соли по пуду! – взревел атаман.

      – Ради Бога, забирай хоть все, только верни потом с лихвой, как принято! – Максим Строганов довольно смело для его нынешнего положения покрикивал из-за спин телохранителей. – Договор подпиши и дело в шляпе.

      – С лихвой?! Да я тебя…

      Ермак сделал шаг вперед, а за ним и вся толпа. Строгановская охрана попятилась, не опуская оружие.

      – Кому припасы