Клуша. Светлана Сергеевна Васильева

совсем новеньких, купленных комплектом. Одежду ребенку покупала Мария Васильевна, изо всех сил стараясь, чтобы внук ни в чем не нуждался.

      – Мы ушли! – крикнула Клава по привычке.

      ?      Я вижу, – проворчала Мария Васильевна, закрывая за ними дверь. Глубоко вздохнула, наконец-то дома одна. Если бы была возможность снимать дочери отдельную квартиру или комнату, Мария Васильевна этой возможностью бы воспользовалась. Но оставлять ребенка с этой безалаберной девицей выше ее сил. Вот как Клава собралась воспитывать Олежку, если сама еще дите? Пустая голова, и в кого она такая непутевая? Мария Васильевна опять вздохнула, в родителей, разумеется.

      Клава шла с Олежкой, почти не глядя по сторонам и тащила ребенка за руку. Олежка не сопротивлялся. Сосредоточенно смотрел вперед и быстро-быстро перебирал ножками. Когда ему надоело, он просто повис на маминой руке.

      – Олежка, – сказала Клава строго, – пойдем, мы же гуляем.

      Олежка молча уставился на нее исподлобья.

      – Олежка, – Клава потянула мальчика за собой, – пойдем.

      Олежка захныкал и потянул маму в другую сторону.

      – Ну куда ты хочешь? – спросила Клава, теряя терпение, но все же пошла за сыном. Не все ли равно, куда идти гулять?

      Олежка довел маму до края дома, остановился, посмотрел себе под ноги и пошел обратно.

      – Твоя бабушка просила зайти в магазин, – сказала Клава. – Давай зайдем и пойдем домой, Олежка?

      Олежка ожидаемо не ответил. Клава поволокла ребенка к магазину. Какого хрена, думала она, какого хрена мама сама не могла зайти в магазин после работы? Ей же по пути. Но нет, лучше запрячь дочь, чтобы та делала крюк и тащилась с ребенком в одной руке и покупками в другой. И всегда так было, даже сразу после родов, мама всегда настаивала, чтобы Клава сама тащила огромную тяжелую коляску с четвертого этажа, шла с Олежкой за продуктами в дальний магазин, а потом все это затаскивала обратно на четвертый этаж, еще и выслушивала нотации, что так долго, и истории в духе "вот в мое время". Истории не худшее. Прошло уже три года, но время от времени Мария Васильевна разражалась лекциями и истериками по поводу Олежкиной безотцовщины и даже играя с ним, ласково называла сироткой. В такие моменты Клава ее терпеть не могла.

      Мать жаловалась, что Клава никак не выйдет замуж, но и встречаться с мужчинами не позволяла. "Вон, уже принесла одного в подоле" был самый весомый ее аргумент.

      Если бы была возможность снимать комнату и переехать от матери, Клава этой возможностью бы воспользовалась. Но ни работы, ни денег на съем жилья не было, так что мечты оставались мечтами. К тому же, терпела же она мать на протяжении двадцати с лишним лет, можно и еще потерпеть, думала Клава.

      Чем ближе Клава с Олежкой подходили к магазину, тем больше Олежка капризничал.

      – Ну, Олежка, – ворчала Клава и только сильнее стискивала ручку ребенка. Олежке не нравился магазин, не нравилась толчея внутри и запахи. Особенно запахи. Стоило ступить за раздвижные стеклянные двери, как он начинал орать и размазывать сопли по лицу. Клава упрямо тащила сынишку за собой, делая вид, что не