Превращение. Сборник рассказов. Олег Фёдорович Силантьев

с капитаном и купцами.

      – Смышлёный ты парень! – одобрил старик, прополоскав смехом горло. – Очень тебе пригодится твоя смышлёность в шахте шириной с кротовую нору, где даже тебе придётся на глубине футов в триста работать стоя на коленях.

      ***

      Стражник сдвинул шлем на лоб и почесал затылок.

      – Тут ещё полурослик, оказывается, – сообщил он второму стражнику, который остался снаружи камеры. – Когда его сюда сунули?

      – Да плевать на него, – голос второго звучал устало и недовольно. – Что теперь делать? Камера на двоих.

      – Огрызок не в счёт. Давай сюда нового арестанта, – махнул рукой первый и хохотнул. – А в ужин две с половиной пайки закинем.

      В камеру, подгоняя пинком, впихнули крепкого невысокого мужчину с синяками и царапинами на лице. Он оглядел камеру, соседей, ухмыльнулся.

      – Веди себя хорошо, Бомми, – изображая заботливую бабушку, сказал ему стражник. – И нам не придётся наказывать тебя ещё раз.

      Названный Бомми мужик скривился, изобразил угодливую улыбку, потрогал налитый кровью и похожий на крупную сливу ушиб под глазом.

      Решётка лязгнула, стражники ушли.

      – Мастер, это ты? – прошептал Бомми старику.

      – Тихо! – голос старого узника потерял глумливые нотки. – Захлопни пасть!

      Палец застыл в углу камеры. Бомми замолчал, закрыл рот рукой, но над ладонью сверкали глаза, и сам он излучал радостное нетерпение, словно восторженный ребёнок, от поведения которого именно сейчас зависит, попадёт ли он на ярмарку.

      – Сядь в угол и засохни до полуночи, – старик шипением отогнал Бомми от решётки, которую тот попробовал потрясти. – Не привлекай внимания.

      Палец отошёл в тёмный угол, ожидая развязки происходящей перед ним сцены.

      Бомми нехотя сел у самой решётки так, чтобы видеть и камеру, и крохотную часть тюремного коридора.

      Принесли еду. В этот раз три порции. Палец жадно съел всё, не разобрав вкуса, и вылизал плошку. Бомми отказался, и старик забрал его ужин.

      Наступление полуночи ознаменовалось тихим боем далёкого колокола на ратуше.

      Бомми, которого и так уже колотила дрожь от перевозбуждения, вскочил на ноги.

      – Что с этим делать, мастер? – Он указал на Пальца. – Удушить?

      Старик поднялся на ноги. Невысокий, тощий, словно сутулый подросток.

      – Пригласить с собой.

      Взгляды старика и Пальца встретились.

      – Ты же понимаешь, что про тебя все уже забыли и выйдешь ты отсюда с приговором за первое попавшееся преступление, которое тебе припишут, чтобы отправить в Выземские шахты? Там всегда нужны работники. Гномы и половинчики. Там такие глубокие шахты и такие низкие потолки!

      Палец это понимал. Примеров из его прошлой жизни он помнил немало.

      – У меня есть работа для полурослика, – продолжил старик. – И я знаю, что ты справишься. Я знаю тебя.

      Волосы старика принялись темнеть от корней, словно на макушку ему лили чёрную краску. Борода тоже темнела, и из неё на