Обольщение. Гнев Диониса. Евдокия Нагродская

прислонили велосипеды к высокому орешнику и уселись отдохнуть. Дорога была отвратительная, да еще на подъем. Нам жарко, мы устали. Говорить не хочется. Вечер такой мягкий, ветра нет, море все розовое.

      Женя задумчиво смотрит в даль, обмахивая лицо платком. Я прилегла к ней на колени. Сидоренко лежит, опершись на локоть, и жует стебелек травы.

      Я все думаю о странном совпадении и, желая разогнать эти мысли, сажусь и обиженным тоном говорю:

      – Какой вы сегодня неинтересный собеседник, Виктор Петрович! Прочтите хоть стихи или спойте романс.

      – Я не могу так сразу! Женя Львовна, о чем вы думаете?

      Женя вздрагивает:

      – Так, ни о чем!.. А впрочем, чего же я стесняюсь? О «нем». Знаете, о «нем» в кавычках, как говорит Виктор Петрович.

      – Ого! – восклицает Сидоренко, – у Жени Львовны есть «он»!

      – То-то и дело что нет, – с таким огорчением произносит Женя, что мы смеемся.

      – Ну, Женя Львовна, я три недели пою романсы, читаю стихотворения, спас трех котят из воды, подарил вам мандолину и семена американской картошки, ем тянушки вашего приготовления без единой гримасы – имею я наконец право попасть в кавычки? – произносит с пафосом Сидоренко.

      – Э, нет, Виктор Петрович! – отвечает Женя серьезно.

      – Отчего?

      – Я вас очень люблю, да не влюблюсь, – трясет она головкой.

      – Но почему же?

      – Потому что вы не мой тип!

      – А вы знаете свой тип? – спрашиваю я быстро.

      – Конечно!

      – И я не подхожу под тип? – с комическим отчаянием спрашивает Сидоренко.

      – Нет! Вы русый, а я люблю брюнетов; у вас борода, а я люблю одни усы – большие усы. Вы среднего роста, а я люблю очень высоких. Да и вообще я в вас не влюблюсь.

      Сидоренко разводит руками:

      – Ну хорошо, ну хорошо. Вы описали нам наружность, а качества-то его душевные?

      – Если он будет умный и хороший человек, это очень хорошо.

      – Значит, он может быть и дурным, но только с усами! Ай, ай, Женя Львовна, а еще серьезная барышня!

      Личико Жени выражает досаду.

      – Конечно, я не умею это все хорошенько объяснить, я как-то мало думала обо всем этом. Я даже не очень люблю романы, где много говорится о любви, но мое мнение таково: сначала понравится наружность, может понравиться и некрасивая наружность, и все в ней мило, все нравится, и влюбишься, а потом оказывается – и глуп, и плох! Приходится разлюбить, а это больно. Вот и все. Лучше сказать не умею.

      – Правда, Женя Львовна, – вдруг тихо говорит Сидоренко. – Правда! А если этот человек и умен, и хорош, тогда…

      – Тогда крышка! – решительно говорит Женя. – Тогда счастье!

      – А если мука?

      – Не знаю. По-моему, любовь – счастье. Даже несчастная любовь!

      Мы все молчим и смотрим на море.

      – Ай да Женя Львовна, какую лекцию о любви прочитала! – с немного преувеличенной веселостью говорит Сидоренко.

      Крышка?! Ну нет! Ты, милая, чистая девочка, не понимаешь, что есть два сорта любви, и одну из них можно отлично победить,