Тайна отеля «Зимний дом». Бен Гутерсон

рассказала, как странно получилось, что дядя и тётя отправили её сюда на рождественские каникулы. Она даже спросила Норбриджа, не догадывается ли он, кто за неё заплатил. Но Норбридж знал не больше, чем Джексон.

      – Ты всегда жила у них? – спросил Норбридж.

      – Мои родители погибли, когда мне было четыре, – сказала Элизабет.

      Эту историю она знала исключительно со слов тёти Пурди.

      – На празднике в честь Дня Независимости. Пиротехника сработала неправильно, взрыв произошёл в том месте, где они сидели. Я была слишком маленькая и ничего не помню.

      Она старалась произносить эти слова как можно более безразлично и не показывать своей грусти. Дело было не в том, что она ничего не помнила, а в том, что, по её воспоминаниям, не было ни праздника, ни пиротехники, ни толпы, ничего подобного. Что-то произошло, действительно что-то страшное, и в памяти Элизабет запечатлелись и режущий слух шум, и громкие выстрелы, и крики. Тётя Пурди настаивала, что всё случилось во время пиротехнического шоу, и Элизабет пришлось в это поверить. Временами она задумывалась, что, может быть, её родители погибли как-то по-другому. Когда-нибудь, обещала она себе, когда она уже не будет жить у дяди и тёти, то обязательно выяснит, что с ними случилось.

      Норбридж прикрыл глаза.

      – Мне очень жаль, – сказал он. – Всегда очень больно терять тех, кого любишь. Очень больно.

      Он двинулся вперёд.

      – Пойдём.

      – Те два джентльмена в фойе, – спросила Элизабет на ходу, – они и вправду целых два года собирают паззл?

      Ей показалось, что они сделали меньше, чем могли бы, даже с учётом колоссального размера головоломки.

      – Мистер Веллингтон и мистер Рахпут с супругами приезжают в «Зимний дом» три-четыре раза в год, – ответи Норбридж. – Они остаются на одну-две недели. Пару лет назад я откопал старую дедушкину головоломку, они высыпали её на стол в фойе и начали собирать. Мне кажется, они больше спорят, чем собирают, но они очень милые, и им нравится по вечерам заниматься головоломкой. Каждый вечер они ставят на стол табличку «Пожалуйста, не трогайте наш пазл». Насколько мне известно, вряд ли кто-то его хоть раз коснулся. Я счастлив, что могу предоставить им такое занятие.

      Норбридж остановился перед двумя деревянными дверями под огромной табличкой «Кухня Сладостей».

      – Ну вот, пришли, – сказал он, – хотя кухня в это время закрыта.

      Он указал на стеклянный стол возле дверей. Стол был уставлен высокими незажжёнными свечами цвета лаванды и огромными фарфоровыми блюдами, заполненными чем-то похожим на сахарные квадратные конфеты.

      – Несколько флюрчиков не помешают после длинного путешествия, – гордо сказал он. – Ешь на здоровье, мисс Элизабет Летин.

      Элизабет рассматривала блюда, на которых возвышались горы конфет. Она раньше видела конфеты в обёртках, коробках или пакетах, но никогда никакие сладости не лежали перед ней горками на тарелках.

      – Что это? – спросила она.

      – Флюрчики. Всемирно известные конфеты из «Зимнего