Читаем русскую литературу. Александр Михайлович Николаев

На дворе была метель. Скоро в доме всё утихло и заснуло. Маша вышла на заднее крыльцо. Служанка несла за нею два узла. Они вышли в сад. Метель не утихала. На дороге сани дожидались их.

      Целый день Владимир был в разъезде. Утром был он у жадринского священника; потом поехал искать свидетелей.

      Смеркалось. Он отправил своего надёжного Терёшку в Ненарадово, а для себя велел заложить маленькие сани в одну лошадь, и один без кучера отправился в Жадрино, куда часа через два должна была приехать и Марья Гавриловна. Дорога была ему знакома, а езды всего двадцать минут.

      Но едва Владимир выехал за околицу в поле, как поднялся ветер и сделалась такая метель, что он ничего не видел. В одну минуту дорогу занесло; небо слилося с землёю. Владимир старался только не потерять направления. Но ему казалось, что уже прошло более получаса, а он не доехал еще до Жадринской рощи. Прошло еще около десяти минут; рощи все было не видать. Владимир ехал полем. Метель не утихала. Лошадь начинала уставать.

      Наконец он увидел, что едет не в ту сторону. Владимир остановился: начал думать, припоминать, соображать – и уверился, что должно было ехать вправо. Он поехал вправо.

      Наконец в стороне что-то стало чернеть. Владимир повернул туда. Приближаясь, увидел он рощу. Он поехал около рощи, надеясь попасть на знакомую дорогу или объехать рощу кругом. Скоро нашел он дорогу и въехал в рощу; дорога была гладкая; лошадь ободрилась, и Владимир успокоился.

      Но он ехал, ехал, а Жадрина было не видать; роще не было конца. Владимир с ужасом увидел, что он заехал в незнакомый лес.

      Мало-помалу деревья начали редеть, и Владимир выехал из лесу. Было около полуночи. Слёзы брызнули из глаз его; он поехал наудачу. Погода утихла. Ночь была довольно ясна. Он увидел деревушку. У первой избушки он выпрыгнул из саней, подбежал к окну и стал стучаться. Через несколько минут из дверей какой-то старик высунул свою седую бороду. "Что те надо?" – "Далеко ли Жадрино?" – "Жадрино-то далеко ли?" – "Да, да! Далеко ли?" – "Недалече; вёрст десяток будет".

      "Можешь ли ты, старик, – сказал Владимир, – достать мне лошадей до Жадрина?" – "Какие у нас лошади", – отвечал мужик. "Да не могу ли взять хоть проводника? Я заплачу, сколько ему будет угодно". – "Постой, – сказал старик, – я сына вышлю; он проводит ".

      Было уже светло, как достигли они Жадрина. Церковь была заперта. Владимир заплатил проводнику и поехал на двор к священнику…

      Родители Маши проснулись и вышли в гостиную. Подали самовар, и Гаврила Гаврилович послал девочку-прислугу узнать у Марьи Гавриловны, каково её здоровье и как она спала. Девчонка воротилась, объявляя, что барышня спала дурно, но что ей теперь легче и что она сейчас придёт в гостиную. В самом деле, дверь отворилась, и Марья Гавриловна подошла здороваться с папенькой и с маменькой.

      День прошёл благополучно, но в ночь Маша заболела. Послали в город за лекарем. Он приехал к вечеру и нашел больную в бреду. Открылась сильная горячка, и бедная больная две недели находилась у края гроба.

      Никто