Драгоценный подарок. Елизавета Соболянская

тогда мама Марины возрыдала. Только признавать свою вину не захотела. Поэтому с того дня она постоянно напоминала дочери, что «единственное дитя, в которое она вложила всю душу и финансовые средства, не оправдало ее надежд». Надо ли удивляться, что, едва окончив школу, Марина сбежала в институтскую общагу, да и после старалась как можно реже видеться с матерью?

      Как все это изложить лекарю, живущему едва ли не в средневековье?

      – Я болела в детстве, ноги не ходили. Меня вылечили, но лекарство имело побочный эффект, – кое-как сформулировала девушка.

      – Ясно, – лекарь задумался и предложил: – Пройдите за ширму, лягте на кушетку и распахните халат. Лежите спокойно. Я попробую выяснить, что с вами.

      Марина молча подчинилась, дрожа, словно вновь очутилась в консультации под неласковым взглядом пожилой докторши. Мужчина зашел за ширму через минуту, вытер влажные руки чистым полотенцем и… начал прощупывать живот девушки через сорочку. Давил довольно сильно, но аккуратно, Марина даже ощутила, что ему мешают ее напрягшиеся в страхе мышцы, и уговорила себя не дергаться. Сосредоточенное лицо доктора не изменилась ни на йоту, когда он выпрямился и сказал:

      – Можете вставать, лиэль, мне все понятно. Выпейте еще вина, затем я все объясню.

      Девушка встала, запахнула халат, затянула пояс, шагнула в туфельки без задников и вышла к огню. Лекарь снова усадил ее в кресло у самой каминной решетки, вручил стаканчик с лекарством, а потом, почесывая бровь, сказал:

      – Лиэль немного не права, лорды. Сейчас она, действительно, не сможет понести, потому что ее женские органы подобны органам маленькой девочки. Однако через два-три месяца при правильном лечении и питании она будет совершенно здорова и сможет родить столько детей, сколько пожелает.

      Близнецы переглянулись и почти хором уточнили:

      – Это точно?

      – Несомненно, милорды. У вашей покойной матушки были схожие, кхм… проблемы. Я сам составлял для нее лечение и, как видите, это не помешало ей родить троих здоровых сыновей.

      – Лечение дорого? – спросил Жером, он привык учитывать стоимость всего, потому как старший брат выдавал им содержание весьма аккуратно.

      – Ничуть, все нужные травы у меня есть, а теплое молоко, мед и вино найдутся на кухне, – уверил лекарь.

      – Значит, два-три месяца? – Жером смотрел на сжавшуюся в кресле девушку, не представляя, как протянуть это время.

      – Я думаю, ее все же стоит показать Грею, – пробормотал Дилан, – лечение долгое, вдруг он откажется? Тогда ее проще вернуть обратно и поискать другую.

      – Грей не выходит из своих комнат, – поморщился Жером, – полнолуние. Вспомни, сколько мы искали невесту лорда. Кто знает, успеем ли найти новую?

      – Думаю, все-таки нужно попытаться, – настаивал младший, – лучше быть готовыми к новому поиску. Может быть, завтра получится показать ему лиэль? Во время трапезы?

      Марина молча слушала диалог, прихлебывая горькое лекарство. Ей казалось, что она