Место для битвы. Александр Мазин

герои именно так и поступают. Сольют пару литров крови – и дальше скачут. А потом такие вот сопляки, даже не перевязав раны, снова кидаются в бой… и через пять минут валятся под копыта коней.

      – И кто тебя только учил, дурня! – ворчал Сергей, накладывая повязку.

      – Десятник черниговский Дутка! – не без гордости ответил парень.

      – Знаешь такого?

      – Встречал,– буркнул Духарев.

      В Чернигове они с Устахом гостевали в прошлом году и составили о тамошней дружине не слишком высокое мнение. Сомнительно, что в приличного бойца Мисюрок вырос в Чернигове. Скорее уж – когда в отроках у Свенельда ходил.

      Устах обрабатывал бок второго раненого.

      – Подержи-ка его,– попросил он Духарева, но раненый, его звали Вур, даже обиделся.

      – Ты давай режь, старшой! – закричал он сердито. – Что я тебе, девка? Вытерплю!

      – Как знаешь.– Устах зажег масло, прокалил в огне нож и хитрое приспособление для вытягивания стрел, похожее на кривую ложку.

      Разрез Вур перенес бестрепетно, но когда Устах полез ложкой в рану, дернулся в сторону. Духарев вмиг придавил его руки к земле…

      – Я сам! – прохрипел раненый.– Не держи меня!

      И точно, больше не дрогнул, только скрежетал зубами да поминал нехорошими словами печенегов, степь и своего лекаря-мучителя.

      Устах на ругань не реагировал, аккуратно вытянул наконечник, оглядел – не отравлен ли? – отложил в сторону. Наклонившись над раной, из которой обильно струилась кровь, принюхался, обмакнул палец, лизнул…

      – Вроде требуху не порвало,– пробормотал он и принялся пучками запихивать в рану покрытый плесенью мох. Мох выглядел отвратительно, но собран и «приготовлен» был по рецепту Серегиной жены и пользовался у варягов заслуженным доверием.

      У второго раненого печенежская стрела продырявила плечо, перешибла кость и вышла с другой стороны, упершись в кольчужный рукав. Вытащить ее было просто. Устах отломил наконечник, смазал древко маслом да и выдернул. Сложнее оказалось «составить» кость. Бедного парня держали вчетвером, а он бился и кричал, позабыв, что он – варяг, которому непристало даже жаловаться на боль.

      Управились. Закрепили руку в лубке.

      – Другой раз я его не возьму,– сказал Устах, вытирая окровавленные руки.

      Парень был из его десятка.

      Духарев кивнул, соглашаясь. Жаль, конечно, бился бедолага неплохо.

      Мимоходом подумал: «А сам я? Вытерпел бы или тоже орал и вырывался?»

      Года два назад, точно, орал бы. А теперь? Теперь бы, наверное, терпел. Во-первых, положение, как говорится, обязывает. Во-вторых – еще и рёреховская выучка имеется. Старый варяг сам боли вообще не замечал и ученика своего великовозрастного тоже кое-каким упражнениям научил. Правда, упражнения – всего лишь упражнения. Проверить, как это все сработает, когда у тебя в кишках начнут пальцами рыться, случая пока не выпало. Надо признать, Серега по этому поводу не особо печалился.

      Последним осмотрели найденыша. Оказалось, не такой уж он покалеченный. Так, «повреждения