Последнее заклинание. Дженнифер Доннелли

даже дала мне вот это… – Она показала стражам шар-головоломку.

      – А что это такое? – поинтересовался гоблин, разглядывая артефакт.

      – Могущественный, бесценный талисман, некогда принадлежавший Сайкоракс, волшебнице из Атлантиды, а ей его подарили боги, – пояснила Лин.

      Гоблин тихо присвистнул, брови русала взлетели вверх.

      – Внутри шара находится Стрела Справедливости, с ее помощью можно отличить виновного от невиновного, – продолжала Лин. – Если я разгадаю загадку этой головоломки, стрела укажет на шпиона.

      – Обожаю загадки, – сказал гоблин. – Дай мне попробовать.

      Он попытался передвинуть внутренние сферы своими длинными когтями, но не смог выстроить их так, чтобы отверстия оказались на одной линии.

      – Дай мне, – вмешался русал. Но и он не смог решить головоломку.

      Лин тяжело вздохнула и забрала у него талисман.

      – Я обязана решить загадку. Не могли бы вы поспрашивать у ребят, вдруг кто-то хорошо решает головоломки? Если найдутся желающие, попросите их прийти ко мне. От этого зависят наши жизни.

      Солдаты обещали помочь и поплыли своей дорогой, а Лин двинулась в противоположную сторону. Солдаты еще не успели далеко отплыть, как встретили еще двоих патрульных и остановились поговорить с ними. Серафина не слышала их разговора, но видела, как они указывают на Лин. Вторая пара караульных бросилась вдогонку за русалочкой.

      «Такими темпами уже к завтраку она поговорит со всем лагерем о шпионе и Стреле Справедливости, – подумала Серафина. – Богиня Нерия, пусть всё это хорошо закончится».

      6

      Жидкое серебро оказалось эластичным и ярким, почти живым.

      Оно клубилось вокруг Астрид, пока русалочка поднималась с пола – она очутилась в огромном величественном зале.

      «Как же я буду этим дышать? – запаниковала Астрид. – Я же задохнусь!»

      Она задерживала дыхание так долго, как только могла, потом боязливо вдохнула. Амальгама оказалась холодной, тяжелее морской воды, но легкие приняли ее. Немного успокоившись, Астрид огляделась. Заполненный амальгамой зал – точнее, казавшийся бесконечным коридор – протянулся в обе стороны, насколько хватало взгляда. На его стенах висели зеркала всевозможных форм и размеров, а под потолком поблескивали люстры.

      По коридору медленно передвигались витрины. Некоторые сидели на стульях, другие замерли, прислонившись к стенам – руки безвольно висят, головы склонены на грудь, – ни дать ни взять марионетки с перерезанными ниточками.

      – У меня от этого места мурашки по коже, – пробормотала Астрид, отчаянно желая, чтобы Дезидерио был сейчас рядом с ней. Подобные мысли посещали ее по десять раз на дню.

      Она скучала по всем своим друзьям, а по Дезидерио больше всех, потому что он был для нее больше чем просто друг. У русалочки до сих пор перехватывало дыхание при мысли о том, как Дезидерио поцеловал ее, после того как спас от Кваникаака, ужасного водоворота. Перед тем как поцеловать, русал сказал, что хочет быть с ней рядом. Тогда она от