Фея Семи Лесов. Роксана Гедеон

за плечи.

      – Смотри, смотри, Антонио, – зашептала я поспешно, – у меня есть целых две монеты! Мы можем пообедать.

      – А как твоя школа, сестренка?

      – Ах, я ушла оттуда.

      Я не боялась говорить правду Антонио. Несмотря на свой внешний вид – хищное лицо с надвинутой на один глаз черной повязкой, – он пугал кого угодно, только не меня. Я знала, что он любит меня и всегда защитит, всегда одобрит то, что я делаю. Он считал меня маленькой и смешной и никогда не то что не сердился на меня, но даже не раздражался.

      Однако добр он был только со мной да еще с несколькими друзьями. В свои семнадцать лет по отношению к другим он мог быть и жестоким. Ему ничего не стоило избить обидчика до полусмерти или выбить ему камнем глаз. Свою черную повязку он носил для устрашения противников – оба глаза были у него целы. В деревне его называли висельником.

      – Ну, что ж, – сказал он весело, – у меня как раз есть вино. Пойдем-ка к рыбному рынку – там найдется еда.

      Он отвязал от пояса маленькую фьяску⁵ и, подхватив меня на руки, пошел вдоль лагуны к трем агавам, где расположился базар.

      Рыбный базар состоял из громыхающей телеги, запряженной двумя огромными лошадьми-тяжеловозами и уставленной корзинами с живой рыбой, пылающей жаровни, на которой жарили тунцов и лососей, и разложенных кучек морских ежей, креветок, устриц, крабов и омаров. Устрицы были слишком дороги для нас. Антонио купил двух больших морских ежей. Их полагалось резать пополам, поливать их соком кусочки мягкого хлеба и выскребать из скорлупы все остальное. Я уписывала это лакомство за обе щеки…

      Антонио протянул мне фьяску с вином.

      – Пей. Эту еду полагается запивать вином.

      Альмандиновое вино, густое и сладкое, было для меня привычным. Слегка защипало в горле, и щеки порозовели – вот и все. После нескольких глотков я почувствовала себя веселой, бодрой и свежей, готовой идти хоть на край света.

      – Мы с Ремо сейчас поедем ловить пеццони,⁶ – сказал Антонио. – Хочешь поехать с нами?

      Я с радостью кивнула, заранее зная, что это маленькое плавание будет чудесным. Я любила Ремо заочно, потому что о нем хорошо отзывался Антонио. Да и вообще, здесь, на берегу, я любила всех, потому что видела, что никто не отворачивается от меня с презрением, никто не насмехается, как это было совсем недавно в школе.

      – Ремо, это моя сестра Ритта, – сказал Антонио хозяину. – Возьмем ее с собой, хорошо?

      Тучный рыбак с голубыми глазами и окладистой серебристой бородой очищал лодку от водорослей. Он посмотрел на меня и улыбнулся:

      – Гм, придет время, и в глазах этой девчушки утонет не один парень.

      Я наивно улыбнулась, не совсем понимая это замечание, но чувствуя, что оно содержит похвалу мне.

      Антонио подхватил меня на руки и перенес в большую, колышущуюся на воде барку, похожую на корабельную шлюпку. Ремо отвязал от колышка длинную веревку и, подталкивая барку правой рукой, шел по дну, пока вода не достигла его широкого кожаного пояса,

5

Фьяска (итал.) – оплетенная бутыль для вина.

6

Пеццони (итал.) – очень вкусная рыба с розовыми плавниками.