Два перстня Рюрика. Юрий Глебович Панов

и я, сели за стол, Борис, подмигнув Оксане, вдруг произнёс. ─ Володь, сколько лет мы не виделись?

      Не дожидаясь моего ответа, Оксана вдруг поднялась и исчезла на кухне, чтобы через мгновение оказаться за столом с графином вина и тремя бокалами, в которые Борис начал наливать его.

      А мне вдруг стало как-то не по себе от того, что никак не мог вспомнить. И тут как молния, ударило. ─ С девяносто третьего!

      ─ Так вот, Оксаночка, именно этот товарищ меня и спас от гибели! ─ повернувшись к ней и передавая ей налитый бокал вина, произнёс он, наливая мне такой же бокал. Себе налил в последнюю очередь. ─ Давайте выпьем за его здоровье!

      ─ За нас всех! ─ смущаясь, поправляю его тост, чокаясь с ними.

      Сладкая истома вместе с красным вином потекла по моим жилам, вливая новую жизнь в тело.

      Невольно вспомнился тот девяносто третий год…

      ─ Москва, четвёртое октября девяносто третьего года. ─ Борис посмотрел на Оксану, нежно улыбаясь. ─ Помнишь?

      ─ Ну, как же не помню? ─ усмехнулась Оксана. ─ Мне тридцать два, Маринке – тринадцать, Саньке – десять, Наташке – шесть. Все жрать хотят, а в магазинах – шаром покати! И, ежели ба не домашнее хозяйство, погибли бы мы от голода все!

      ─ Да, не простое было время. ─ усмехнулся Борис. ─ Нас тогда сотник Морозов уговорил ехать в Москву. Говорит, Верховный Совет надо защищать!

      ─ Я тогда тебе сколь раз говорила – не езди! ─ Оксана посмотрела на мужа и даже рукой тихонько ткнула в плечо. ─ Как знала, что это всё плохо кончится!

      ─ Тогда, по переулку напротив «Белого дома» стояли шесть бронетранспортёров, а между ними и «Белым домом» за колючей проволокой лежали мы с казаками с Кубани. Человек сто, наверное. ─ Борис усмехнулся, и невольно рукой потрогал свои седоватые усы. ─ Самое интересное было в том, что мы не были вооружены. Мы были просто в форме казачьей!

      Словно вторя его настроению, из телевизора, который был включен, раздалась песня. ─ Чёрный ворон, чёрный ворон, что ж ты вьёшься надо мной!

      Оксана, услышав эту песню, откуда-то достала платок и начала молча невольно вытирать слёзы, которые катились по её щекам.

      ─ А ты, Володя, как оказался на той площади? ─ его вопрос выдернул меня в настоящее время.

      ─ Как. Как? Да меня в Москву вызвали по моим пенсионным делам: чо-то у них там не сходилось. Хотя я добросовестно отслужил свои двадцать пять лет! ─ усмехаюсь. ─ А к моему приезду они нашли все документы и, извинившись, отпустили без вопросов. Вот я и пошёл на эту площадь. А тут. Стрельба! Казаки. И ты!

      ─ Нас тогда из автоматов и пулемётов хорошо причесали! ─ криво усмехнулся он. ─ А ведь у нас не было совсем оружия! Разве только то, что все мы были в казачьей форме.

      ─ Давайте-ка помянем тех ребят, что были просто так расстреляны! ─ Борис быстро налил в бокалы красного вина и плеснул себе его в рот, закрыв его кистью руки и не смотря ни на кого из нас: слишком болезненны были эти воспоминания.

      Мы тоже выпили свои бокалы. А из телевизора донеслось. ─ Отнеси платок кровавый милой Любушке моей!

      ─ Когда я увидел