Эллиниум: Пробуждение. Анджей Беловранин

просто разбежались, попрятались в горах. Мы хорошенько разграбили их селения и осенью вернулись в Кадм.

      – А где твой щит? – спросил Пескарь.

      – В караулке, – усмехнулся Копер. – Незачем таскать его без дела.

      – А много вы тренируетесь?

      – Не очень, – признался стражник. – Во всяком случае, меньше, чем вы – если правда то, что я слышал. Воины Города-в-Долине все учатся биться в едином строю. У нас же фалангитов не так много – в основном только царские гардерии, личная охрана Василия. У них и доспехи из толстой бронзы, и большие щиты, как у вас, и шлемы с гребнями из золочёного конского волоса. Они все богатеи, у каждого свой дом в городе.

      – А ты? У тебя даже нет своего места в строю?

      – Я учился биться в разреженном строю, с легким щитом и тремя копьями.

      – И хорошо умеешь метать копьё?

      – С десяти шагов попаду в голову. Если повезёт, – улыбнулся Копер. – Боюсь, не вышло из меня Геллака, великого героя древности.

      Он подошел к бочке, зачерпнул воды и сделал несколько глотков.

      – А хорошо вчера погудели, – заметил стражник. Пескарь ничего не ответил на это и снова посмотрел на море. Оно всё было испещрено небольшими холмиками волн, которые блестели в солнечном свете, как тщательно начищенное серебро.

      – Море – оно всегда такое бурное? – спросил Пескарь. – Эти волны могут перевернуть корабль?

      – Ты что, сейчас считай тишь! – рассмеялся Копер. – Такие волны совсем неопасны. Вот осенью и зимой бывают шторма – волны размером с дом, и даже больше. Их брызги долетают даже досюда, до стен царского замка.

      Пескарь раньше не слышал слово «замок», и оно ему понравилось.

      – Надо же! Я почти ничего не знаю, – полувслух удивился Пескарь.

      – А почему тебя зовут Пескарь? – спросил кадмиец.

      – Меня так прозвали, когда я увернулся сразу от двух камней, которые Левша и Финик кинули одновременно с двух сторон, – ответил юноша. – Я очень ловкий и быстрый.

      – Да, я заметил, – вполне серьёзно кивнул Копер. – Ты ходишь, как кошка.

      Пескарь снова ненадолго замолчал, глядя на море, а потом спросил:

      – У тебя есть рабы?

      – У меня пока и дома-то нет! – махнул рукой стражник. – Я живу в казарме рядом с портом. Но как скоплю денег, обзаведусь своим углом… открою лавочку или вложусь в корабль на паях. Только это рискованно, уж лучше финиками и бананами торговать.

      Пескарь не совсем понял, что имел в виду собеседник, но решил не переспрашивать – и так он уже выглядел перед Копером, словно не царский сын, а козопас-деревенщина; хотя его новый знакомец, пожалуй, и не догадывается, что разговаривает с сыном царя Тверда.

      – Ну, бывай, Копер, – сказал он словоохотливому стражнику, спускаясь во двор, где потихоньку просыпались от тяжёлого пьяного сна его соплеменники.

      – Бывай, Пескарь, – кивнул кадмиец.

      8

      Целый день ничего не происходило. Воинов Города-в-Долине ещё раз покормили и предоставили самим себе. Некоторые улизнули через ворота