Волжане. Люди Нижегородского края. Сергей Степанов-Прошельцев

на престол Александра I — массивным золотым перстнем «с императорским тиснением». Таких наград не удостаивался ни один стихотворец тех лет. Но надо прямо сказать: стихи Городчанинова стихами назвать трудно. Значительно большую ценность представляют его проза и переводы.

      В 1805 году Городчанинова постигло несчастье. Сначала он овдовел, а потом вынужден был из-за тяжелого материального положения отдать на воспитание в чужую семью любимую свою дочь, которой несколько раньше посвятил «драматическое действие для детей» «Кукла Лизанька, или награждённое прилежание».

      Отныне он всё своё время посвящает тому, чтобы заработать себе на пропитание. Но вскоре нищета кончается. В сентябре 1806 года его утверждают адъюнктом по кафедре красноречия, стихотворства и языка Казанского университета.

      К сожалению, преподавательская карьера Григория Николаевича не заладилась с самого начала. Среди его студентов был, в частности, будущий писатель Сергей Аксаков, который, не жалея эпитетов, называл Городчанинова человеком бездарным и отсталым, «застывшем на образах Ломоносовского периода» (Темирова А. Певец семьи и Отечества. Журнал «Родина», 2005, №12).

      Это действительно так. «Добрый старичок», как называли Городчанинова студенты, позаимствовав это выражение у автора до сих пор читаемого романа «Ледяной дом» Ивана Лажечникова (Лажечников И. И. Сочинения, т.12, Санкт-Петерьург-Москва, 1884), крыл почём чем зря и Пушкина, и Карамзина, и всех остальных, кто не вписывался в стандарты Ломоносовской эпохи.

      В краеведческом музее Балахны (это родина Городчанинова) хранится его стихотворение, озаглавленное «К гражданину Минину». Начало его такое:

      О, Минин! Гражданин родной моей страны,

      Почтенной древностью мне милой Балахны,

      Где первым бытия лучом я озарился,

      У добрых сограждан где добрым быть учился…

      Неужели это поэзия? Даже для современников пиита его слог казался архаичным. Но Пушкин, которого Городчанинов не любил всеми фибрами своей души, познакомившийся с ним в 1833 году, слушая его стихи, по свидетельству автора «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля, «несколько раз громко на всю комнату восклицал: «Прекрасно, превосходно!» (Даль В.И, Полное собрание сочинений. Санкт-Петербург, издательство Вольфа, 1897—1898).

      Неужели Александр Сергеевич мог погрешить против истины? Или это была ирония?

      СТРАННИК ПОНЕВОЛЕ

      В 1787 году, в Санкт-Петербурге вышла в свет книга, вызвавшая шок среди читателей. Называлась она «Нещастныя приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в трех частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 год».

      Обобрали меня, обобрали…

      Василий Баранщиков родился в семье бобылей Благовещенского монастыря в 1755 году. Дед его, Игнат, владел кожевенным заводом.

      В отличие от своих братьев, Андрея и Ивана, Василий