Башни витаров. Валентина Хайруддинова

и еда мне тоже нравится.

      Тимша попытался придумать, что бы еще такое сказать в насмешку, но Синигир так сиял радостью, выглядел таким здоровым и крепким, с таким удовольствием уплетал лепешки, сыр и рыбу, несмотря на привкус, что зверолов отложил насмешки на потом и присоединился к трапезе.

      Завтрак был в самом разгаре, когда открылась дверь, и в помещение вошел вчерашний знакомец Тимши.

      – Эй! Мур! – помахал рукой зверолов, хотя углежогу, конечно, трудно было бы не заметить двух посетителей за столом, покрытым белой скатертью.

      Настала очередь Синигира удивляться.

      – Кто это? – едва успел прошептать он, как Мур уже стоял возле них, наклонив в приветствии голову, покрытую капюшоном.

      – Присаживайся, Мур, – радушно пригласил Тимша, – мы как раз завтракаем.

      – Благодарю, – вновь слегка поклонился Мур, – однако я думал: мы выедем на рассвете, и ждал тебя во дворе.

      – Прости! Я тоже так думал, – рассмеялся Тимша, – но… сам видишь!

      Юноша указал на стол и пояснил:

      – Мой спутник Синигир, охотник из Синего леса, решил основательно закусить перед дорогой.

      Зверолов подождал: вдруг Мур, услышав имя «Синигир», станет восхищаться его подвигами. Но мужчина изучающе посмотрел на охотника и сказал:

      – Прости, но я, видно, неверно понял тебя вчера, юный зверолов.

      – Что такое, Мур? – встревожился Тимша.

      – Я решил: тебя, охотник, – углежог указал на Синигира, – вчера укусила гика, и ты болен.

      – А с кем, прости, имею честь говорить? – учтиво спросил Синигир.

      – Я Мур, углежог с Черных болот, – так же вежливо представился собеседник, продолжая в упор внимательно рассматривать охотника.

      В лице Синигира что-то чуть дрогнуло. Однако он ничего не сказал, а когда Тимша, по обыкновению, хотел о чем-то спросить, эыркнул на него так, что юноша в растерянности тут же закрыл рот.

      – Ты, Мур, углежог с Черных болот, – сверля глазами товарища и вовсе не глядя на Мура, ответил Синигир, – правильно понял моего словоохотливого спутника: меня и вправду вчера укусила ядовитая гика. А теперь нам пора в путь.

      Мур, наконец, отвел глаза от Синигира, отступил на шаг:

      – Хорошо. Повозку я уже загрузил.

      Синигир провожал уходящего углежога внимательным взглядом, но Мур еще не успел скрыться за дверью, как охотник повернулся и теперь сверкал глазами на Тимшу.

      Так в молчании прошло несколько мгновений, потом юноша не выдержал и принялся, чувствуя некоторую вину, оправдываться:

      – Я рассказал историю с гикой потому, что он спросил, чем ты болен.

      – Почему он вдруг обо мне спросил? – сурово поинтересовался охотник.

      – Я сказал, что путешествую с тобой.

      – Говорил, куда мы едем?

      – Ну да, Мур ведь берет мою повозку, – с виноватым видом пробормотал Тимша.

      – Повозку? – изумился Синигир, – ты даешь ему повозку?!

      – Но ведь тебе она уже не нужна, – возразил зверолов.

      – Причем