Манящая тень. Кэтрин Блэр

как не бывало. Мэвис медленно переводит на него взгляд, ее улыбка становится шире.

      – Или что, Олдрик? Что-то ты перевозбудился. Мы ведь уже это проходили.

      Холл наполняется смешками, и в моей груди загорается ярость.

      Сапфира делает шаг в сторону Мэвис.

      – Сапфира, не обращай на нее внимания, – говорит Олдрик, становясь позади нее и опуская руку на ее плечо.

      Та не слушает.

      – Не смей так говорить с ней!

      Мэвис подается вперед, смотря ей в глаза.

      – И что ты сделаешь, малявка? Ты слишком хороша, чтобы показывать свои умения в «Подполье», но согласна сделать это здесь?

      Подполье… Что еще за «Подполье»?

      Мэвис повышает голос, обращая на себя внимание всех присутствующих.

      – Ты наконец-то докажешь, что вообще имеешь право здесь находиться?

      – Зато я не имею, – я становлюсь между ними. – И не планирую оставаться. Они рискнули жизнью, чтобы спасти меня, и достаточно натерпелись на сегодня, чтобы выслушивать твое дерьмо.

      Мэвис плавно поворачивает голову, сосредоточивая на мне взгляд так, будто она лев, а я – кусок мяса. Она искала повод на ком-то отыграться, и я только что вызвалась добровольцем. Ухмыльнувшись, она снова медленно снимает перчатки.

      Позади я слышу, как Олдрик с треском превращается в камнекожего. Джои встает с дивана, его пальцы медленно заостряются в клинки. Два аномала, что сидели с Мэвис, поднимаются. Глаза девушки становятся полностью черными, на ее пальцах выплясывают электрические разряды. Парень скалится, являя свои клыки.

      Мой пульс бьется так же быстро, как кроличье сердце. Сила требует: «Выпусти меня, выпусти меня, выпусти меня».

      Магия чувствует себе подобных. Будет легко позволить ей выскользнуть. Но этого нельзя допустить. Не после того, что я натворила всего два часа назад. Я окидываю взглядом холл. Здесь собрались самые чудаковатые чудаки в мире: с бурлящими гормонами, проблемами с управлением гневом и искаженным представлением о справедливости.

      «Оставь надежду, всяк тупица сюда входящий». Теперь это звучит куда понятней.

      – Что здесь происходит? – раздается голос над нами.

      Все шеи вытягиваются вверх, а в холле воцаряется тишина. Над наполовину завершенными деревянными перилами, окружающими открытый второй этаж, склоняется женщина. На ней пиджак и узкая юбка, ее высветленные волосы струятся по плечам идеальными локонами. Она смотрит на нас, и ее губы изгибаются в подобии оскала и улыбки одновременно. Наряд ее старит, но я вижу по выражению ее лица, что ей всего лишь двадцать или около того.

      – Я так понимаю, что вы, беспризорные неудачники, начинаете страдать фигней в этом «Гроте». Поэтому в таком случае мне придется достать мой чудовищно дорогой мобильный и позвонить ему, и вряд ли ему это понравится. А я не думаю, что вам понравится, если ему это не понравится.

      – Все в порядке, Тесса, – отвечает Олдрик, разводя руки, чтобы его кожа вернулась к нормальной, и все остальные в «Гроте» следуют его примеру.

      Джои