Третья девушка. Агата Кристи

она коротко рассмеялась и воскликнула:

      – Бог ты мой! Совершенно не понимаю, почему я все это вам рассказываю! Надо думать, в любой семье имеются подобные проблемы. Бедные мачехи, нам очень тяжело приходится с такими вопросами… Ну вот мы и пришли.

      И она постучалась в дверь.

      – Входите, входите! – раздался из-за двери громоподобный рев.

      – К вам посетитель, дядюшка, – сообщила Мэри Рестарик, входя в комнату. Пуаро следовал за нею.

      Широкоплечий, с квадратным лицом и красными щеками, весьма вспыльчивый на вид пожилой человек расхаживал по комнате. Он тут же решительно затопал в их сторону. Позади него за столом сидела девушка; она просматривала и раскладывала поступившие письма и газеты, склонив над почтой голову с блестящими темными волосами.

      – Это месье Эркюль Пуаро, дядя Родди, – сообщила Мэри Рестарик.

      Пуаро изящно сделал шаг вперед, готовый и к действию, и к торжественным речам.

      – Ах, сэр Родрик, прошло столько лет – столько лет с того момента, когда я имел удовольствие с вами познакомиться! Давненько это было, еще во время войны… В Нормандии, как мне кажется. Я прекрасно все помню – там были еще полковник Рейс и генерал Аберкромби, а еще маршал авиации сэр Эдмунд Коллингсби. А какие решения тогда приходилось принимать! И какие трудности у нас были с обеспечением безопасности!.. Эх, в наши дни уже нет нужды в секретности. Я помню разоблачение того тайного агента, который так долго у нас продержался, – помните, это был капитан Хендерсон.

      – Ага. И в самом деле, капитан Хендерсон. Боже ты мой, какая свинья… Но разоблачили же!

      – Вы, возможно, меня не помните. Меня зовут Эркюль Пуаро.

      – Да, да, конечно, я вас помню! Да-да, это было четко сработано, очень четко! Вы ведь тогда французов представляли, не так ли? И вас там было двое… второго я не помню, как звали, я с ним никак не мог сработаться. Ну отлично, присаживайтесь же, присаживайтесь. Прекрасная возможность поговорить о старых добрых временах!

      – Я опасался, что вы можете не вспомнить нас с коллегой. Его звали месье Жиро.

      – Да-да, конечно, я хорошо помню вас обоих. Ах, какие славные были времена, какие времена!

      Девушка встала из-за стола и вежливо пододвинула стул Пуаро.

      – Вот правильно, Соня, очень правильно, – заметил сэр Родрик. – Позвольте, я познакомлю вас с моей очаровательной секретаршей, – продолжил он. – Хорошая секретарша – большое дело! Помогает мне, понимаете ли, сортирует и подшивает все мои бумаги… Уж и не знаю, что бы я без нее делал!

      Пуаро вежливо поклонился.

      – Enchanté, mademoiselle[20], – произнес он.

      Девушка пробормотала что-то в том же роде. Это было маленькое существо с черными, коротко остриженными волосами. Ее темно-синие глаза были все время скромно опущены вниз; она улыбнулась своему работодателю застенчиво и нежно. Он похлопал ее по плечу.

      – Уж и не знаю, что бы я без нее делал, – повторил он. – Правда, даже не знаю!

      – О

20

Я очарован, мадемуазель (фр.).