Отдать якорь. Рассказы и мифы. Сергей Воробьев

исключалась.

      Если люди в лесу, где свобода передвижения почти ничем не ограничена, ходят кругами, то в незнакомом городе замкнуть круг – обычное дело. И мы его замкнули. Опять на взгорке мы увидели уже известное нам кафе с зияющей чёрной дырой открытой двери. Правда, пузана с командой не было.

      – Не зайти ли нам выпить по чашечке чёрного кофе? – предложил я, стараясь не выдавать своего сарказма.

      – Слишком заманчивое предложение, чтобы на него согласиться, – не без юмора заметил Гена.

      Николай Иванович помолчал, подумал и, наконец, сказал:

      – Надо идти на пароход.

      – Ну, вот тебе раз, – продолжил Гена в том же тоне, – ещё разгуляться не успели и уже на пароход.

      – Теперь пойдём в обратном направлении, – добавил к сказанному Николай Иванович.

      – Мысль, достойная великого полководца. Он хочет взять реванш за Ватерлоо – подойти к исходной точке с другой стороны и застать неприятеля врасплох.

      – А может быть, ещё по пивку? – указал я в сторону злополучного кафе, в котором навсегда скрылся наш провожатый. Пошлём туда Николая Ивановича на разведку. Если всё нормально, он даст нам отмашку рукой. Возможно, Вася Бомбовоз сидит там и ждёт нас, чтобы отдать долги и ещё раз угостить пивом, а нашего предводителя ещё и стаканчиком «Наполеона».

      – А если в кафе пузан со своей челядью? – всерьёз принял моё предложение Николай Иванович.

      – Ну, у тебя социальные накопления не меньше. Два раунда, надеемся, ты продержишься. А там, смотришь, и мы подоспеем.

      Николай Иванович посмотрел на меня с обидой, но тут же подобрел и сказал:

      – Теперь буду умнее.

      – Умнее Васи Бомбовоза всё равно не будешь

      – По такому случаю предлагаю сходить в туалет, – вдруг заявил Гена.

      И мы все, как стояли, повернувшись лицом к кафе «Тао-Тао», сходили в туалет. На окружающих это не произвело никакого впечатления. Здесь, в случае надобности, так делали все. Но самое удивительное, что тут же, как из-под земли, вылез продавец сомнительного перстня.

      – Five hundred, – вяло промямлил он, – pure gold.

      – Откуда он опять взялся, – удивился Николай Иванович, – и чего хочет этот шайтан?

      – Пятьсот франков хочет за свой паршивый перстень. Начинал, кажется, с полутора тысяч. Ещё немного, и, мне кажется, он отдаст его бесплатно.

      – У меня идея, – подняв вверх указательный палец, провозгласил Гена, – скажи этому проходимцу, что деньги у нас на пароходе. Он-то знает дорогу в порт. Пусть ведёт.

      Я так и сказал:

      – We have money, but it is on the vessel. If you want, come together.

      Расчёт оказался верным. Продавец бодро повёл нас в известном ему направлении. Теперь уже мы еле поспевали за ним. Он то и дело оборачивался и, приговаривая, что пятьсот франков – это хорошая цена за настоящее золото, зазывно махал нам рукой, чтобы мы не отставали.

      – Чао, кафе «Чао-Чао», – громко декламировал Гена, – теперь никогда не увижу тебя!

      Последнюю фразу он почти пропел трагическим