Через тернии… к счастью!. Геннадий Петрович Перминов

тихий стук в дверь и присутствовавшие встревожено переглянулись.

      – Кто там ещё? – тихо и напряженно произнесла Нюра, отщелкивая замок. В дверном проеме показался улыбающийся Михаил Егорыч.

      – Совсем забыл, – смущённо улыбнулся он. – Можно Мишка будет приходить ко мне? Поверьте, мне он не будет в тягость! И вам спокойно, а мне будет очень приятно пообщаться с молодым человеком! – учитель молитвенно сложил руки на груди и вопросительно оглядел всех.

      – Не можно, а нужно! – авторитетно произнёс Карцев, важно надув губы, и, разряжая обстановку, прыснул в кулак. – Спасибо тебе, Егорыч!

      Так состоялось Мишкино знакомство с учителем, которое вскоре переросло в настоящую, крепкую дружбу.

      По утрам взрослые уходили на работу, а Мишка, предоставленный сам себе, наскоро перекусив, бежал к Егорычу, где с порога погружался в мир естествознания и новых открытий, подобно губке, впитывая в себя увиденное и услышанное. Будучи кандидатом исторических наук, старик, почти всю жизнь проработавший в школе, обстоятельно и подробно, а вместе с тем – просто и доступно, передавал не по годам смышлёному парнишке свои богатейшие знания и опыт. Они бродили по лесам, где старик, с помощью Мишки собирал лекарственные травы, попутно объясняя назначение каждого растения, ходили к соляным источникам и, морщась от горечи, пробовали невкусную, но очень целебную солёную воду.

      – Вот эти пещеры называются Соль-Вычегодские, – Егорыч указывал Мишке на тёмные, местами обвалившиеся, пугающие входы. – Раньше сюда туристов привозили, а теперь, – старик сокрушенно вздохнул. – Обвалилось всё. Надо бы ремонтировать, а кому это надо?! – он безнадёжно взмахнул рукой.

      Уставшие и довольные они приходили домой, пили вкуснейший травяной чай и принимались сортировать и развешивать по стенам лекарственный сбор.

      – Я, конечно, как представитель науки не особо приветствую самолечение, но иногда помогает. И даже очень. Вот, попей-ка отварчику. Он остыл, настоялся. Не бойся, это для укрепления мышечной массы! – он протягивал недоверчиво смотревшему Мишке глиняную кружку с коричневым отваром. – Давай, давай! Пей, да беги, а то дома ругаться будут!

      Мишка стоически и послушно выпивал тянущуюся жидкость и, наскоро попрощавшись, вприпрыжку бежал домой по темнеющим улицам.

      Вот только со сверстниками отношения никак не хотели налаживаться. А может Мишка и сам не особо стремился к этому. Это с пацанами. А с девчонками и подавно…

      Как-то поздним вечером Мишка возвращался домой, хотя, вечер в конце мая – понятие относительное. Стояли упоительные белые ночи, время, когда солнышко не покидает небосвод и, едва коснувшись раскалённым краем темнеющего горизонта, вновь устремляется ввысь.

      Мишка уже свернул на свою улицу, когда услышал доносившийся из придорожной канавы жалобный писк. Ни секунды не колеблясь, паренёк свернул с дороги и, нагнувшись, с трудом разглядел едва различимый, серый комок, безуспешно пытавшийся выбраться из грязи.

      – Собачка! –