Фрилавщик. Катя Лоренц

танцоров в “Крокус Сити Холл”. Эта большая, и может единственная возможность, для меня посмотреть столицу. Мои пальцы на ногах стерлись в кровь, поэтому пришлось остановиться.

      Время в карцере тягучее, невероятно медленное. Я понимаю почему так наказывают, не захочешь снова сюда попасть, с ума сойти можно. Чувствую себя пленником замка Ив, была бы Оля я бы тоже принесла ее тело в жертву, чтобы смыться от сюда поскорее.

      Чтоб окончательно не свихнуться решила нарисовать портрет для Вали. Хотелось хоть как – то ее отблагодарить.

      – Вероника, выходи и на дежурство в столовую.

      Ура! Дежурство! Я чуть не запрыгала от радости. Срок моего заключения закончился.

      В столовой мою руки, одеваю фарту, расставляю тарелки.

      Я удивляюсь, как быстро на раздаточной готовят порции, за ними даже роботы не успеют. Мне помогал таскать тарелки работник кухни Мария, делала она это не менее виртуозно, размещая, на своих руках по шесть тарелок. Профессионал!

      Когда мы накрыли почти все столы, зашел Сережа с друзьями.

      – Серж, посмотри твоя на дежурстве. – хохочут они.

      Мой парень делает вид, что не знает это убожество, и с надменным видом проплывает мимо меня, не удостоив даже взглядом. Он меня стесняется? Я обескуражена его поведением. Он сел за другой стол, не за тот, за которым мы обычно сидим.

      Я скрестила руки, одарила его не менее презрительным взглядом. Да в чем проблема? Подумаешь дежурство и что? Ему, видно, стало не удобно от того, как я испепеляю и четвертую его взглядом закрылся от меня рукой. Закатываю глаза, детский сад какой – то.

      Еще сознание царапнула неприятная мысль. Почему – то в карцере я была одна и в столовой дежурила одна, хотя наказаны были обе, я и Оля.

      В столовой появляется Оля. Она заливисто смеется. Черт, что за несправедливость?

      – О, смотрите, принцесса – служанка. Эй, человек, – щелкает пальцами, – хлеб принеси.

      Поднимаю бровь.

      – Сама принесешь. Ручки ножки есть. И почему ты не дежуришь? И в карцере тебя не было.

      – Заболела. – она драматично кашляет, прикрываясь ладошкой. – Не пристало мне в лохушках ходить. – все заржали. Сережа готов был под стол провалиться.

      – Быть лохушкой тебе очень идет, органично смотришься.

      – Ой, ой. Принцесска обиделась. Зубки показывает.

      – Ника, привет. – ко мне подходит Никита. Его видно совсем не волнует мое наказание. – Красивый фартучек, но на тебе он особенно хорошо выглядит.

      Он проводит по завязкам на шее вниз, как – бы невзначай касаясь груди.

      – Да, ничего особенного. – убираю его руки.

      – Хочу увидеть тебя у себя на кухни, в этом фартуке, в нем одном. – шепчет мне на ухо.

      От его хриплого голоса, побежали мурашки, по шее вниз, к животу.

      – Примитивно подкатываешь. – взяла себя в руки. – И это, не возможно. – стараюсь отвечать твердым уверенным голосом, а получается хрипло и шепотом. – Я знаю, чего ты добиваешься, и хочу сэкономить тебе время. Это бесполезно. Оставь свои попытки. Меня не устраивает твое жизненное