Прилив. Агата Кристи

и двое посторонних. Ибо Розалин, хотя и носила ту же фамилию, не стала в отличие от Франсис и Кэтрин настоящей Клоуд.

      Она была здесь чужой и поэтому нервничала. А Дэвид… Дэвид выглядел изгоем – причем не только в силу необходимости, но и по собственному выбору. Линн размышляла об этом, садясь за стол.

      Воздух был насыщен какими-то сильными эмоциями, подобными электрическому току. Неужели это ненависть? Во всяком случае, нечто разрушительное.

      «Злоба и неприязнь ощущаются повсюду, – внезапно подумала Линн. – Я чувствую их с тех пор, как вернулась домой. Очевидно, это последствия войны. В поездах, в автобусах, в магазинах, среди клерков и даже фермеров. Полагаю, на заводах и шахтах еще хуже. Но здесь не просто злоба – она имеет конкретную причину. Неужели мы так ненавидим этих чужаков, забравших то, что мы считали своим? Нет – во всяком случае, пока что. Скорее всего, они ненавидят нас!»

      Открытие так ее потрясло, что она принялась молча о нем размышлять, не замечая сидящего рядом Дэвида Хантера.

      – Вы о чем-то задумались? – спросил он вскоре.

      Его голос был добродушно-насмешливым, но Линн почувствовала угрызения совести. Чего доброго, он подумает, что у нее дурные манеры.

      – Простите, – извинилась она. – Я думала о том, во что превратился мир.

      – Как удручающе неоригинально! – холодно заметил Дэвид.

      – Да, верно. Мы все стали слишком серьезными. И кажется, пользы от этого никакой.

      – По-моему, куда практичнее стремиться к вреду, чем к пользе. За последние несколько лет мы придумали несколько удобных приспособлений для этой цели, включая piece de resistance[16] – атомную бомбу.

      – Об этом я и думала… О, я имею в виду не атомную бомбу, а злобу – холодную и практичную.

      – Злобы в мире хоть отбавляй, – согласился Дэвид, – а вот что касается практичности… По-моему, ее было куда больше в Средние века.

      – О чем вы?

      – О черной магии, восковых фигурках, колдовстве в полнолуние, чтобы навести порчу на соседское стадо или на самого соседа.

      – Неужели вы верите в черную магию? – удивилась Линн.

      – Возможно, нет, но в старину люди хотя бы старались причинить зло. А теперь… – Он пожал плечами. – Вам и вашей семье не хватит всей злобы мира, чтобы повредить Розалин и мне, верно?

      Линн вздрогнула. Внезапно ей захотелось смеяться.

      – Сейчас для этого немного поздновато, – вежливо заметила она.

      Дэвид Хантер расхохотался. Казалось, разговор забавляет и его.

      – Вы имеете в виду, что мы уже улизнули с добычей? Да, теперь к нам не подкопаешься.

      – И это доставляет вам удовольствие?

      – Куча денег? Разумеется.

      – Я имею в виду не только деньги, но и нас.

      – То, что мы одержали над вами верх? Ну, возможно. Ведь вы все не сомневались, что денежки старика практически у вас в кармане.

      – Не забывайте, что нас годами приучали к этой мысли, – напомнила Линн. – Уговаривали не экономить, не думать о будущем, поощряли

16

Главное блюдо (фр.).