Прилив. Агата Кристи

голубое платье с васильками… – Последовала длительная пауза, затем Джереми откашлялся и смущенно добавил: – Все это было так давно…

      Франсис быстро пришла ему на помощь:

      – А теперь мы немолодая супружеская пара, которая попала в затруднительное положение и ищет выход.

      – После того что ты мне сказала, Франсис, все выглядит в тысячу раз хуже. Этот позор…

      Она перебила его:

      – Давай поставим точки над «i». Ты чувствуешь себя виноватым, потому что нарушил закон. Тебя могут отдать под суд и отправить в тюрьму.

      Джереми поморщился.

      – Я не хочу, чтобы это произошло, и пойду на все, чтобы этого избежать, но не делай из меня высокоморальную особу, оскорбленную в своих лучших чувствах. Не забывай, что мою семью не назовешь высокоморальной. Мой отец, несмотря на все свое обаяние, был мошенником. Мой кузен Чарльз ничуть не лучше. Правда, дело замяли, и вместо суда его спровадили в колонию. А мой кузен Джералд подделал чек в Оксфорде. Но он пошел на войну и был посмертно награжден крестом Виктории за отвагу. Я пытаюсь доказать тебе, что не бывает ни абсолютно плохих, ни абсолютно хороших людей. Я и себя не считаю стопроцентно честной – просто никогда не подвергалась искушению. Но чем я могу похвастаться, так это храбростью и преданностью!

      – Дорогая!.. – Джереми встал и подошел к ней. Наклонившись, он коснулся губами ее волос.

      – А теперь, – улыбаясь, сказала дочь лорда Эдуарда Трентона, – что же нам делать? Попытаться раздобыть где-нибудь деньги?

      Лицо Джереми омрачилось.

      – Не вижу, каким образом.

      – Заложить дом… А, понимаю, – быстро проговорила Франсис, – он уже заложен. Конечно, ты сделал все возможное. Значит, нужно вытянуть из кого-то деньги. Вопрос в том, из кого именно? Полагаю, есть только одна возможность – черноволосая Розалин.

      Джереми с сомнением покачал головой:

      – Требуется очень большая сумма… А Розалин не может трогать основной капитал – он находится под опекой до конца ее дней.

      – Я этого не знала. Мне казалось, она распоряжается им полностью. А что произойдет после ее смерти?

      – Капитал перейдет к ближайшим родственникам Гордона – иными словами, будет поделен между мной, Лайонелом, Аделой и сыном Мориса Роули.

      – То есть перейдет к нам… – медленно произнесла Франсис и умолкла.

      В комнате, казалось, внезапно повеяло холодом. Затем она продолжила:

      – Ты мне этого не говорил. Я думала, деньги перешли к ней целиком и полностью и она может оставить их кому пожелает.

      – Нет. Согласно статуту от 1925 года, касающемуся наследства при отсутствии завещания…

      Сомнительно, чтобы Франсис внимательно слушала его объяснение.

      – Едва ли это затрагивает нас лично, – заметила она, когда он умолк. – Мы умрем значительно раньше, чем Розалин достигнет пожилого возраста. Сколько ей лет? Двадцать пять – двадцать шесть? Она запросто может дожить до семидесяти.

      – Мы могли бы попросить у нее в долг, как у родственницы, –